— Хуссарабы, может быть, и не знают. Зато знают аххумы. Ведь стены горы были обрублены много лет назад, в начале эпохи Аххумана. Обрублены и укреплены.
* * *
Утро было ненастным. Ров действительно оказался засыпанным обвалом, а на защитном валу стояли хуссарабские конники. Один из них размахивал пустым колчаном, подвешенным к древку копья, а другой непрерывно выкрикивал одно слово. Только прислушавшись, Даггар понял:
— Крисс! Крисс! Крисс!
— Кажется, — сказал Ашуаг, — они хотят переговорить с Криссом.
Крисс, тоже подошедший к краю — сюда, на излете, могли долететь стрелы из особых дальнобойных луков — взглянул на всадников, казавшихся игрушечными. Всадник как раз держал один из таких луков — большой, в человеческий рост. Он помахал стрелой и, тщательно прицелясь, выпустил ее, не слезая с седла.
Стрела взвилась высоко в воздух, качнулась вниз — и упала почти у самых ног Крисса. Крисс поднял ее. На стрелу был намотан желтый свиток.
Камда желает говорить с Криссом, — было написано в свитке аххумской скорописью. — Если Крисс спустится вниз, на то место, где засыпан ров, Камда встретит его один и без оружия.
Крисс прочитал послание вслух. Присел на камень, потребовав принести письменные принадлежности. Монах исполнил приказ — вместо пергамента подав прямоугольный кусок холста.
— Предложи Камде подняться сюда, — сказал Даггар. — Мы спустим веревочную лестницу.
— Тогда Камда увидит, что его тактика измора приносит успех… — угрюмо ответил Ашуаг.
— Он ничего не увидит, — возразил Крисс. — Я сам спущусь к нему.
Он подождал, пока чернила впитаются в холст. Повернулся к Хамурре:
— Позови своего монаха — того, который сбивает стрелой стрижа на лету.
Монах появился — худой и высокий, с изможденным, как и у всех, лицом, с аххумским луком, который был значительно короче хуссарабского. Стрелок навертел холст на стрелу, скрепил тесемкой. Посмотрел вниз, на всадников, потом — в небо. Отошел от края и поднял лук. Стрела полетела вверх, описала крутую параболу и исчезла внизу.
Она не только долетела — она вонзилась прямо под копытами коня хуссарабского лучника. Конь прянул назад, и хуссарабы взволнованно загомонили. Стрелу подняли, развернули холст. Всадник помахал им и скрылся за валом вместе с другими.
Даггар взглянул на монаха.
— Как зовут тебя, стрелок?
— Раммат.
— И где же ты научился так стрелять?
— Он не всегда был монахом, — мягко вмешался Хамурра. — Когда-то он был воином.
— Славным, наверное, воином?
