Когда он наконец открыл глаза, оказалось, что лежит он вовсе не на солнце, а в тени, под навесом из шкур, укрепленных на невысоких шестах. Но это были не шесты — это были связанные берцовые кости каких-то тонконогих горных животных.
Рядом с ним сидел на камнях Крисс, и кто-то еще. Они были одеты по-разному — и в старое солдатское обмундирование, кое-как починенное с помощью шерстяных ниток, кусков кожи, и в порядком износившееся одеяние пастухов, и даже в плохо выделанные шкуры.
— Я знал, что ты не умер, Даггар, — сказал Крисс, — Ты помнишь меня?
— Да… — прошептал Даггар.
— Ты помнишь, как мы выбирались из горевшего дворца нуаннийских жрецов?
— Да… По коридорам, которые заполняла вода…
— Дворец падал. Он погружался в воду. Но мы успели…
Он протянул Даггару каменную чашу, приставил к губам. Это была вода. Чистая, терпкая вода из горного ключа.
— Я знал, что ты жив, — снова сказал Крисс. — Хотя они (он кивнул на тех, что сидели и стояли вокруг) уверяли меня, что душа твоя давно уже отлетела во власть Аххумана. А бренное тело высохло и стало мумией наподобие тех, которые делают таосские бальзамировщики… Тебя поили с помощью пустотелой кости: ее всовывали в глотку и лили в нее козье молоко. Тебя обмывали дождевой водой. Иногда ты будто бы просыпался — и снова засыпал. И это продолжалось долго, очень долго…
Даггар напился, прикрыл глаза: его качало, словно он все еще плыл на носилках над черной кипящей водой, заполнявшей гигантский дворец.
— Где же мы теперь? — с трудом шевеля непослушными губами, спросил Даггар.
— На горе Тцара. Это святилище в трех днях пути от Хатабатмы.
— А хуссарабы?
— Они тоже здесь, — горько усмехнулся Крисс. — Они окружили гору, но не в силах взять ее штурмом, берут измором. Уже несколько месяцев, как мы здесь, Даггар. У нас нет еды, наши младенцы не выживают, а их матери похожи на скелеты… Здесь, — Крисс повел рукой вокруг, словно Даггар мог видеть сквозь фигуры людей, — здесь последние из непокоренных. Все, кто боролись до конца, и остались в живых.
— Женщины?
— И женщины тоже. Тысячи людей, из разных племен и народов, которых объединило одно — ненависть к степнякам. Мы и сдаться уже не можем: по приказу каана все, кто оказывал сопротивление, должны быть умерщвлены… Здесь аххумы, киаттцы, арлийцы, намутцы, здесь есть даже каффарцы и жители южных островов… Отдыхай, Даггар. Когда ты наберешься сил, ты узнаешь обо всем, что было, пока ты спал нечеловеческим сном.
