– Господин Карр! – позвала рыжая, не отвлекаясь от работы. – Добытчики пришли!
Зазвенела занавеска из стеклянных бус, а может, и микроартефактов, скрывающая дверь в смежное помещение. За прилавок встал сам хозяин.
Этот немолодой и грузный человек страдал болезнью кожи – его руки и нижняя часть лица были покрыты красноватой чешуей рептилии. Возможно, это какая-то форма рака. И возможно, последствие многолетней работы с артефактами. Болезнь высушила и укоротила губы, они совсем не прикрывали кривые зубы Карра, из-за чего те торчали наружу. Желтоглазый, с неаккуратно зачесанными на лысину редкими волосенками и крошечными ушами. Страшный, как чудовище из ночного леса.
Ящер.
– Ммм… – без интереса протянул он. – Принесли чего?
Боров выложил на узкий верстак, что располагался под прямым углом к прилавку, нашу добычу. Мира отошла к ближайшему манекену и стала перебирать амулеты на цепочках. Карр надел очки с круглыми стеклами, неторопливо натянул на обезображенные руки освинцованные перчатки. Потом заглянул мне в глаза и прощелкал зубами:
– А ты кто?
Лесные люди и железноголовые не отличались по фенотипу. Собственно, это были даже не разные расы. В моем понимании на Дожде прошлое смешивалось с настоящим. И быть может, – с будущим. Поэтому в меру грязный человек в дикарских обносках, с лицом, заросшим неопрятной бородой, выглядел как лесной человек и, следовательно, был лесным человеком. К тому же он пришел вместе с лесными людьми, а те всегда безошибочно распознают своих и чужих.
– Я живу в деревне Деда, – ответил я и шмыгнул носом. – Теперь…
– Да?.. – Карр взял двумя пальцами «букет роз», повертел его перед глазами. – А как ты оказался у Деда? Ведь не со Жнеца свалился?
Этот человек работал с Тенью. Причем – долго и продуктивно. У меня возникло подозрение, что Карр проведал о Крогиусе гораздо больше, чем полагалось. Казалось, он увидел что-то, связывающее меня с Тенью. Знать бы только – что…
– Э-э-э… – промямлил я, почесав бороду. – Со Жнеца?..
Быть может, лесному жителю это предположение могло показаться смешным, но я решил не ухмыляться, чтоб не показать чересчур хорошие для дикаря зубы.
– Мы кличем его Странным… Охотник плохой, стреляет мимо, но силен, как пещерный осьминоход, – наврал обо мне с три короба Боров.
Он хотел добавить что-то еще, но тут рыжая заверещала:
– Эй-эй! Ну-ка, не тронь браслет!
Мира, пристыженно опустив глаза, вернула на запястье манекена тоненькую полоску металла, которую так и не успела спрятать в рукаве.
