В окнах лавки Карра Ящера горел свет. Перекупщик времени не терял. Начинал работать спозаранку, а может, не спал вовсе. Над массивными двустворчатыми дверями была прикреплена решетчатая спираль из хромированной стали – то ли галактика, то ли раковина исполинского моллюска. Непонятно, для чего эта штуковина могла служить Сверчкам, зато она прекрасно работала на Карра Ящера. Стоило взглянуть на спираль, и становилось понятно, что в этой лавочке вам не предложат купить еду, одежду или оружие.
Возле дверей ошивался парень в кожаной куртке, солдатских брюках и берцах. В руке он вертел нож-мотылек – точь-в-точь такой же, какой прятала в рукаве Мира.
Бледное лицо и темно-красные прыщи, пустой взгляд и лиловые круги под глазами. Если бы я встретил такого в пыльной Генезии, то решил бы, что передо мной пропащий грезоман, вор и, быть может, убийца. Во всех мирах печать Каина метила этих людей одинаково.
Парень с презрением поглядел на трех дикарей. Впрочем, когда он сфокусировал зрачки на Мире, его кадык непроизвольно дернулся. Молодой человек нехотя уступил нам дорогу, вальяжно отошел на пару шагов, не сводя с нас глаз.
Боров толкнул дверь. Ухнул голосом ночного зверя сигнальный механизм, привинченный к притолоке. Пахнуло в лицо горячим воздухом, насыщенным самыми разнообразными запахами: пота, железа, бытовой химии, неизвестных мне специй.
В этих стенах Тень бывал часто. Гораздо чаще, чем где-либо в Котле-на-Реке.
Я осмотрелся.
За застекленным прилавком никого, но сбоку, на табурете сидела рыжая девушка – ровесница Миры – и протирала ветошью кособокий конус из прозрачного материала. На прилавке чего только не было: устройства или фрагменты устройств Сверчков – и сложные, и донельзя примитивные на вид, в том числе – «букеты роз» нескольких сортов. Хрупкие на вид изделия причудливых форм – произведения искусства? детские игрушки? топливные элементы? или же какие-нибудь квантовые процессоры? По обе стороны входной двери стояли безликие манекены, увешенные всяческими безделушками, – мелкими артефактами на цепочках, с браслетами, в которые были впаяны, порой совершенно безыскусно, детали древних механизмов. Даже вместо полки для цветов в горшочках Карр использовал покрытую иероглифами металлическую пластину.
На Земле одна сотая из того, что я увидел в лавке Ящера, стоила бы состояние. Даже больше – стоила бы небольшой, но яростной межкорпоративной войны. А здесь это были лишь безделушки-побрякушки без особого смысла. Испокон веков известно, что гвозди можно забивать и микроскопом. Вот местные забивали гвозди, резали бумагу, привораживали и оберегали себя от сглаза при помощи «микроскопов» и «айподов» Сверчков.
