Седобородый больше не кричал. Наигравшись, стыдливец принялся насыщать всю дюжину внешних желудков. Отсутствовало в земной биологии существо, с которым можно было сравнить самое мерзкое чудовище здешних лесов.
Я стал осматриваться. На вздымающихся навстречу снегопаду менгирах грубо вырезаны гротескные лица. Большие миндалевидные глаза… едва намеченные носы… узкие и прямые щели ртов. Эти художества принадлежали уже людям: первым поколениям поселенцев.
Древние камни располагались хаотически. По крайней мере, мне так показалось. Ни один не стоял прямо, каждый заваливался туда, куда ему хотелось.
Молчаливые – подсказали мне воспоминания Тени.
Когда-то здесь жило племя пылеглотов. От племени осталось только название, которым нарекли это место. И тусклые рисунки, нанесенные охрой на внутренней части кривых арок.
Я заметил, что среди плюща, обвивающего очередную арку, что-то шевелится. Что-то черное, маслянисто-блестящее…
Ага, а вот жертвенный камень, о котором я слышал от попутчиков. Кто-то тщательно очищал его от ползучей и вьющейся растительности. Из какого он минерала – мне не разобрать. Несомненно, очень твердый. Желтовато-розовый, с красными прожилками.
Идеальный круг с углублением посредине. В углублении поблескивает что-то металлическое.
Кормушка!.. Сейчас посмотрим, какие птицы к ней слетаются.
Я вернулся к Бору и Мире. Не обращая внимания на их гневные выкрики и жесты – они отгоняли меня, словно досадное насекомое, – подхватил рюкзак. Попался, кстати, рюкзак из схрона. Но он уже был настолько грязен и потрепан, что не отличался от хламья, которым пользовались дикари. Я нашел сухарь, остальное мне пока было не нужно.
– Ты чего удумал? – заревел Боров. – Проклятый! Уходи! – Он увидел, что я направляюсь к жертвенному камню, и вообще взбеленился: – Не смей гневить Молчаливых! Хватит бед на наши головы!
Он схватил меня за плечо. Крепкая, сильная лапа… Жалко было такую ломать. Поэтому я просто швырнул Борова через бедро. Быть может, такая демонстрация силы – непозволительная роскошь, но меня утомил этот самоуверенный болван.
– Тебе ведь не о чем просить у Молчаливых! – чуть не плача забубнил тот. – Ты даже не говоришь ничего…
Сухарь легко раскрошился. Я рассыпал крошки вокруг углубления в жертвенном камне. В углублении вскипела черная масса.
Действующий технологический узел Сверчков!
До этого момента я видел нечто подобное только в Лаборатории Джантации, ведь Навигационная Карта – единственный артефакт цивилизации Сверчков на Земле. Правда, Карта – нечто иное… Призраки и Карта – одно целое. Можно сказать, что мы и есть Навигационная Карта, мы ее живые эффекторы. Когда Тень погиб, пиктограмма, обозначающая его, исчезла с Карты, будто кто-то щелкнул тумблером…
