– Профессор, скажите, чтоб они открыли дверь!
Брукс, заикаясь, повторил мою просьбу. Со скрипом распахнулась дверца. Я подтолкнул профессора к лесенке. Затем ускорился, взлетел по ступеням, снова подхватил профессора за шкирку и, словно котенка, втащил в кабину. Краем глаза заметил, что машинист норовит ударить меня гаечным ключом. Вышел в обычное время и саданул ненормального ногой в живот.
– Попрошу без фокусов! – предупредил, поводя стволом автомата. – Мне всего лишь нужно убраться отсюда. А вам – остаться целыми и невредимыми. Давайте не будем взаимоисключать эти вещи.
Согнувшийся в три погибели машинист и кочегар, который взялся было за лопату, но вовремя воткнул ее обратно в кучу угля, вытаращились на меня, словно я охаял Ктулбу.
– Полный вперед! – приказал тогда я.
Машинист, не разгибаясь, схватился за рычаг управления подачей пара. Локомотив запыхтел, застучал поршнями. Задымленная, залитая кровью станция поползла назад. Я осторожно выглянул в окно. Чернознаменники плелись за паровозом, словно провожающие.
– Профессор, помашите им рукой!
Брукс выглядел плохо. Мне казалось, что его вот-вот хватит удар. Тем не менее он молча подчинился. Потом я подхватил его под локоть и усадил в потертое кресло машиниста.
– Вы весь в крови, – заметил он тусклым голосом.
– Благодаря вам, – высказался я и провел рукавом по лбу. Здорово же рассадил голову, выпрыгнув через закрытое окно… Но раны уже не кровоточили, и боль почти не ощущалась. Боль придет позднее, когда все опасности будут позади. – Добавьте ходу! – бросил я и выглянул в окно.
Одноколейка тянулась серебристой нитью через степь. Пахнущий снегом ветер волновал невысокую траву горчичного цвета. Там и здесь белели известняковые скалы. Впереди бугрилась серо-синяя горная гряда. Бриарей наполз полосатым брюхом на самую высокую вершину; его полусфера была окаймлена пурпуром заходящего солнца.
Кочегар открыл топку, пахнуло жаром. Я невольно вспомнил, как сам кидал уголь в машинном отделении «Рассвета». Казалось, что с тех пор прошло сто лет. Всему виной, наверное, стремительная смена сезонов на этой злополучной луне.
– Что же будет дальше? – слепо глядя перед собой, спросил Брукс.
– В каком смысле, профессор? – я подошел к умывальнику в углу кабины. Подставил руки под теплую струю. – В философском? Или вас интересует наш частный случай?
– Наш частный случай, конечно же! – пробурчал профессор. – Вы нас убьете?
– Убью, – пообещал я, умывшись. – Если будете вести себя как идиоты.
