Закрыв глаза, я рассмеялся над своей робостью, над своей глупостью и невозможностью перестать быть тем, кто ты есть. Постепенно все стало отдаляться, словно тяжелый сон полностью овладел мной. И это было на самом деле так, потому что в последние дни я спал мало, почти ничего не ел и поэтому сознание путалось. Слишком много невзгод выпало на мою долю и еще поджидало меня впереди. Сколько же все это будет продолжаться? Вопрос остался без ответа. Да и покой, в который я погрузился, в полусне лежа на траве, скоро был нарушен.
Душераздирающий женский крик, пронзительный и пугающий, за которым последовали другие, резко изменил все вокруг.
Проснувшись на земле, я одновременно ощутил ужас и потребность что-то предпринять. Не могу сказать точно, сколько криков было на самом деле — один или несколько. Честно говоря, в ту долю секунды от первого порыва, заставившего вскочить на ноги, и до решения побежать к крыльцу в моем мозгу пронеслись тысячи сцен. И все же я успел посмотреть по сторонам и никого не увидел. Тем не менее в голове крутился вопрос: какая ужасная вещь только что произошла?
Чувство страха боролось с желанием узнать, что случилось в доме. Остаться на месте или броситься на помощь? Не знаю, сколько времени я пребывал в этой растерянности. Сильнейшее волнение парализовало меня и лишило зрения. Как будто гром ударил среди ясного неба. К тому же и ветер резко усилился, от чего стало холоднее. Почему я не бежал туда? Вновь в памяти всплыли крики и я был уверен, что кричала женщина, и что это было наяву, а не в моем больном воображении. Страх нарастал, когда я начинал думать о Жануарии, понимая, что она могла попасть в беду. Конечно, в доме могли быть и другие женщины, но я сразу же узнал ее голос.
И снова раздались крики. Такие же отчаянные. Я уже не соображал, были они реальными или отголоском тех, что слышал раньше. Тут же захлопали выстрелы. Кто-то стрелял — один, два, три раза. В кого? Затем послышались звуки какой-то суматохи. Может быть, там дрались несколько человек?
Все произошло мгновенно, взорвав тишину, не предвещавшую ничего подобного. И вот уже только листва деревьев шелестела на ветру. И это меня немного успокоило. Вновь показалось, что я сплю. Однако все случившееся было реальностью.
Побежав в направлении крыльца, я не имел ни малейшего представления, что буду делать, когда попаду в дом. Казалось, что в нем никого нет. Вспомнил, как, выходя из машины, видел, что Жануария зажигала свет внутри и снаружи — в саду, где на некотором удалении вспыхнул фонарь. Это было единственное, промелькнувшее в памяти. По пути мне не попалось на глаза ничего необычного. Правда, двигатель продолжал работать. На самом деле это обстоятельство с самого нашего прибытия привлекло мое внимание. Но поскольку я ничего не понимал в автомобилях, то проигнорировал эту мелочь. Не вызвал у меня никаких подозрений и Блондин, оставшийся за рулем. Теперь машина стояла по-прежнему с включенным двигателем. Блондина в ней не было. В тот момент естественно было сделать вывод, что, услышав крики, он бросился в дом и поэтому забыл выключить мотор и фары. Это умозаключение я сделал уже на крыльце. Из дома доносился грохот падающей мебели, звуки бьющегося стекла. Отдельные слова, выкрикиваемые со злостью, сливались со всем остальным шумом, что не позволяло разобрать их смысла и понять, кому они принадлежат.
