— Значит, в конце концов, из горнила страданий выйдет нечто доброе и полезное?
— Теперь вы понимаете, почему я и мой соотечественник должны немедленно покинуть вас.
Это была самая дикая выдумка, но нет такой дичи, в которую не поверят те, кто надеется… Все в этой комнате жили в атмосфере нереальности, высоко над Оксфорд-стрит, как в башне из слоновой кости, в безмятежном ожидании чуда. Доктор Беллоуз весь сиял:
— Я бы ни за что не поверил в это сегодня утром… сколько лет я ждал… «И словно жизнь моя сегодня родилась», — как писала одна наша поэтесса. — Он протянул Д. руку. Все смотрели на него. Мисс Карпентер смахнула слезу из уголка глаза. — Да благословит Бог всех вас.
Мистер К. сказал:
— Я не пойду. Мне не хотелось бы… — Но никто уже не обращал на него внимания. Леди в кретоне подталкивала его вместе с Д. к лифту. От страха К. позабыл свой английский и на языке, понятном лишь Д., начал умолять всех обождать и выслушать его. Он выглядел больным, разбитым. Он пытался объясниться на энтернационо, сказать хоть что-нибудь. Побелевшими губами он повторял: «Ми корда, ми корда», — но никто уже не говорил на энтернационо, дверца захлопнулась, и они оказались вдвоем в спускавшемся лифте. Уплыло вверх лицо доктора Беллоуза, пуговицы жилетки, ботинки — он носил ботинки. Мистер К. взмолился:
— Вы ничего не посмеете сделать. Ничего.
Д. сказал:
— Вам нечего бояться, если вы не замешаны в ее убийстве. Идите рядом со мной. Не забудьте, что у меня есть револьвер.
Бок о бок они вышли на Оксфорд-стрит. Внезапно мистер К. сделал шаг в сторону, кто-то прошел между ними. Теперь их отделяло несколько зевак, глазевших на витрину. Мистер К. бросился наутек. Он был небольшого роста и проворен, но близорук — он бежал зигзагами, налетал на людей и отскакивал, не извинившись. Д. остановился — преследовать его в толпе не имело смысла. Он подозвал такси и сказал шоферу:
— Поезжайте как можно медленнее. Вон там впереди мой приятель. Он изрядно набрался, и я потерял его в толпе. Придется подвезти его, пока он не влип в какую-нибудь историю. — Глядя в окно машины, он не выпускал мистера К. из поля зрения, это было не трудно, поскольку К. уже терял силы.
К. метался из стороны в сторону. Люди оборачивались и глядели вслед. Какая-то женщина сказала: «Постыдились бы», а мужчина добавил: «Гиннесс» ему не на пользу». Очки К. в стальной оправе сползли на кончик носа. Он то и дело оглядывался. Его зонтик путался у всех под ногами, и какой-то ребенок громко заплакал, испугавшись его маленьких, испуганных, налитых кровью глаз. Толпа негодовала. На углу Саут-Одли-стрит он врезался в полицейского. Тот добродушно придержал его:
