— «Сегодня вечером, — продолжал читать полицейский, — я подумала, что он любит другую, но он сказал, что это не так. Я не думаю, что он из тех мужчин, которые порхают с цветка на цветок. Я написала Кларе о нашем плане. Думаю, она опечалится, когда узнает». Где она выучилась так здорово писать? Прямо как в романе, — с чувством сказал полицейский.
— Клара, — объяснил Д., — это проститутка. Вам бы следовало ее найти. Это не сложно. Если она не выбросила письмо Эльзы, вам все станет ясно.
— Все и так достаточно ясно.
— Наш план, — упрямо продолжал Д., — заключался в том, что я всего-навсего собирался забрать ее сегодня из отеля.
— То есть собирались вступить в интимную связь с несовершеннолетней?
— Я не такая скотина. Я просил мисс Каллен подыскать для нее место.
— Правильно ли будет сказать, что вы уговорили девочку уйти с вами, пообещав за это устроить ее на работу?
— Конечно, неправильно.
— Но это вытекает из ваших слов. Ну, а что вы можете сказать относительно этой Клары? При чем тут она?
— Она приглашала девочку к себе в горничные. Мне казалось, что это не лучший выход для Эльзы.
Полицейский начал писать: «Некая молодая особа предложила ей работу, однако мне эта работа показалась неподходящей, и я уговорил ее уйти со мной…»
Д. сказал:
— Вы пишете хуже, чем она.
— Шутки тут неуместны.
В нем медленно, но неудержимо, как раковая опухоль, росла ярость. Ему вспомнилось, как она говорила: «Большинство постояльцев любит копченую рыбу». Вспомнились ее манера поворачивать голову, ее боязнь одиночества, ее безграничная детская преданность.
— Я и не думаю шутить. Я говорю вам — это не самоубийство. Я обвиняю хозяйку и мистера К. в преднамеренном убийстве. Ее толкнули вниз…
Полицейский прервал его:
— Это уж наше дело, кого обвинять. Управляющую, разумеется, допросили. Она глубоко опечалена. Она признает, что, возможно, иногда была груба с ребенком за ее неряшливость. Что касается К., мы ничего о нем не слышали. Постояльца с такой фамилией в гостинице нет.
Д. настаивал:
— Я вас предупреждаю. Если вы не накажете виновных, это сделаю я.
— Ну хватит, — сказал полицейский. — В этой стране вы уже больше ничего не сделаете. Пожалуй, пора идти.
— У вас нет достаточных оснований, чтобы арестовать меня.
— По данному обвинению — пока нет, вы правы. Но этот джентльмен сообщил нам, что у вас фальшивый паспорт.
Д. проговорил медленно, отчеканивая каждое слово:
— Хорошо, я готов идти с вами.
— Машина ждет на улице.
