Он вдруг ощутил теплую волну благодарности за то, что в этом лживом, злобном, ненадежном мире есть кто-то, кроме него самого, кому он может доверять. Словно в жутком одиночестве пустыни повстречал друга. Он сказал:
— Дорогая, от моей любви мало проку, но она вся твоя… вернее то, что от нее осталось. — Он говорил, а внутри опять поднималась боль воспоминаний, привязывавших его к могиле…
Она сказала нежно, словно объяснялась в любви:
— У тебя есть шанс. Ты хорошо говоришь по-английски, хотя слишком литературно. Не акцент тебя выдает, а все те книги, которые ты прочитал. Постарайся забыть, что ты когда-то учил студентов романским языкам. — Она снова провела по его лицу ладонью, и в этот момент раздался звонок.
Они застыли посреди крошечной комнаты: словно в легенде, где смерть встает на пути любви. Снова раздался звонок. Он сказал:
— Куда бы тебе спрятаться? — Но спрятаться в этой комнатушке было негде. — Если полиция, сваливай все на меня — договорились? Я не намерен впутывать тебя в эту историю.
— Но что толку, если…
— Ступай и открой дверь.
Он взял мистера К. за плечи, повернул лицом к стене и набросил покрывало. Открытые глаза К. оказались в тени, со стороны можно было подумать, что человек спит. Он слышал, как открылась дверь и чей-то голос сказал:
— О, простите, моя фамилия Фортескью.
В комнату робко вошел неопределенного возраста человек с залысинами на висках, в двубортной жилетке. Роз попыталась загородить ему дорогу. Она сказала:
— Что вам угодно?
Он повторил «Фортескью» со слабым подобием улыбки.
— Какого черта вы заявились?
Он, мигая, посмотрел на них. Он был без пальто и без шляпы.
— Простите, я живу наверху. Что, Эмили… извините, мисс Глоувер, дома?
Д. сказал:
— Она будет к понедельнику.
— Я знал, что она собиралась уехать, но, когда увидел в окне свет… — Он забормотал. — Боже правый, что это?
— Это, — сказала Роз, — как вы мило выразились, это — Джек. Джек Отрем.
— Он болен?
— Ему нехорошо. У нас тут была небольшая вечеринка.
Он еще колебался:
— Как странно! Я хочу сказать, что Эмили, мисс Глоувер…
— О, зовите ее просто Эммой, — сказала Роз, — мы все здесь друзья.
— Эмма никогда не устраивала вечеринок.
— Она оставила нам ключи.
— Д-да. Я понимаю.
— Хотите выпить?
Это уж слишком, подумал Д., нельзя же найти в этой квартире все что ни вздумаешь. Возможно, мы потерпели крушение, но не то кораблекрушение из детской книжки, которое подбрасывало Робинзону Крузо в нужную минуту нужные вещи.
