Так что если татары засекут отряд, у них будет две возможности – либо попытаться сразу пройти по следу, либо идти следом за отрядом и выйти на тропу, когда он будет возвращаться. Вторая возможность скорее гипотетическая, поскольку неизвестно, когда это произойдет, пойдет ли отряд обратно по этой тропе или свернет на другую, а следом все время идти… нереально: рано или поздно тебя засекут. Так что если нам повезет и татары заметят отряд, то в гости они пожалуют еще сегодня, намерзнуться не успеем.
Возле Змеиной балки Сулим выбрал подходящее дерево и прямо с коня залез на нижнюю ветку. Передав ему наши переметные сумки, мы последовали за ним, а Остап с казаками вскоре скрылся за поворотом и крутым спуском в балку. Перебрались еще на несколько деревьев по смыкающимся веткам, но через три дерева пришлось спускаться на землю и дальше передвигаться на снегоступах. Сулим, пустив нас вперед, сзади аккуратно заметал веничком следы. Когда склоны пологого овражка скрыли от нас тропу, Сулим велел разбить лагерь.
Расчистив от снега небольшую площадку и укрыв ее толстым слоем лапника, всухомятку перекусив, мы запили пироги моим ликером и довольные повалились спать, закутавшись в медвежьи шкуры. Проснулся я первым – видно, молодой организм работал интенсивней, чем у моих товарищей, и первым сжег алкоголь, оставив себе избыток, скажем так, воды. С неохотой поднявшись на ноги, надел снегоступы и взял с собой топор: решил заодно с решением неотложных задач оборудовать наблюдательный пункт.
Солнце перевалило за полдень, Остап с казаками уже наверняка добрались до дороги. Если нам повезет, через пару часов надо ждать в гости татарских дозорцев. Лежку оборудовал сразу на вершине склона за деревом, метрах в пятидесяти от тропы: оттуда тропа хорошо просматривалась, «мертвых зон» не было. Нам ведь нужно только установить факт, что рыбка наживку попробовала, по нашей тропе прошла, село издали увидела. Потом будем ждать дорогих гостей.
Нарубив лапника под ноги, чтобы не стоять в снегу, потоптался и пошел обратно заворачиваться в шкуру. Но проснувшийся Сулим отправил меня дежурить, хотя минимум еще час, а реально – целых два можно было погреться и никуда не ходить. Это было совершенно бессмысленным занятием. Но с начальством не спорят.
Больше часа выстоять относительно неподвижно и пялиться на пустую тропу было невозможно. Меня сменил Давид. Пока я растирал свои ноги, щеки и нос, а потом отогревался в медвежьей шкуре, он успел, цокая зубами, вернуться обратно. С тоской подумав, что вскоре мне опять придется выматываться из такого приятного кокона и идти стоять под дерево, я задремал. Вернувшийся с поста Сулим на мои поползновения вставать, как обычно, буркнул:
