Что-то напоминали мне эти слова – по-моему, стащил я их из какой-то мыльной оперы, но они прозвучали неожиданно искренне, даже смеяться не хотелось, и анекдоты похабные в голову не лезли.
– Я знаю, я это всегда знала. Еще когда мы малыми стадо пасли, ты смотрел на меня на пастбище, а я знала и Богу молилась, что придет день – ты станешь казаком и возьмешь меня в жены.
Она обвила руками мою шею, поцеловала в губы и убежала в дом. Земля поплыла под ногами, и волна радости захлестнула с головой, останавливая сердце и дыхание. Богдан радовался, я безуспешно пытался вдохнуть, пока мы оба не потеряли сознание.
Когда пришли в себя, лежа на снегу под забором, продолжал радоваться, но не так бурно, уже давая себе контролировать мысли и чувства. Барьеры между нашими сознаниями были частично восстановлены, и пока малыш витал в облаках, переживая опять и опять свой первый поцелуй, я пошел искать болиголов – может, удастся добыть из-под снега пару листиков: сегодня точно не помешает.
Шел домой, стараясь забыть это непередаваемое словами ощущение, когда кажется, что нектар всех весенних цветов коснулся твоих губ, и много мыслей крутилось в моей голове. Вопрос – подлец я или совсем даже наоборот – отложил в сторону как нерешаемый. С одной стороны, все счастливы, Мария, Богдан, и мне перепал кусочек украденного счастья. Или подаренного? А может, просчитанного? Для меня это был брак по расчету. Бывает ли счастье по расчету? Но с другой стороны, все, что было сказано, – это не мое, ничего я к ней не чувствовал.
Зато Богдан ее любит, просто сказать не способен, может, все, что сказано, – это озвученные мной его чувства, волны его эмоций, переведенные в понятные человеческому слуху слова. Так что оценить себя в этом эпизоде не получалось. Фактов, чтобы дать однозначный ответ, было мало. Вот когда жизнь добавит – тогда вернемся к этому непростому, но бесполезному вопросу.
Вопрос, как жить дальше, тоже не стоял. Передо мной стояла цель, цель почти невыполнимая, требующая полного самопожертвования и всей жизни – жизни, которую мне дали взаймы. Поэтому ею так легко было жертвовать. Чужое, не свое…
И жизнями тех, кто пойдет за мной, я тоже пожертвую не задумываясь, вернее, они сами это сделают. Известному индусскому поэту и мыслителю приписывают слова: «Самая великая идея не стоит пролитой слезы ребенка»[15], – помню, в молодости мне эта фраза очень нравилась. А когда стал старше, мне в голову пришел простой вопрос. А чего она тогда стоит? Назови цену, дружок. А если любая идея, в твоем понимании, ни хрена не стоит, так это касается и твоей идеи.
