— Папа! — закричал Хэйг.
— Взгляни! Сюда! На бильярд! Белизна на сгибе линии!
— Черт! И в аду мрак карм удавит речь! — выругался Август. — Как ты сказал: «Белый знак — нам гибельный иней»?
— Да нет же! Белизна на сгибе линии! Здесь, на бильярде!
Август приблизился к бильярду, переменился в лице и трижды шепнул:
— Again! Again! Again!
— What exactly? — удивился Хэйг, заметив в глазах Августа панический страх.
— Уйдем не медля из залы! Сын! Бежим!
рассказывающая, как рыба гнушается есть вкуснейшую халву
Август вызвал к себе сына. Я стала свидетельницей дискуссии.
— Я всегда хранил в тайне запутанные перипетии, связанные с явлением сына в нашу жизнь. Если бы я был вправе, я бы раскрыл тебе давящее на нас Заклятие; данный мне Наказ запрещает разглашение и карает нарушителей. Даже в экстренных случаях смертный не укажет на разгадку, не рискнет намекнуть на высшее табу, затемняющее все наши речи, заклинающее все наши желания, затрудняющие все наши начинания ab nihil usque ad mala. Всякий знает: невзирая на нас нами управляет ужасная безымянная напасть. Всякий знает: пред нами высится неприступная стена, преграждая нам все пути, заключая нас навсегда, навязывая нам перифразы и пересказы, путаные речи, упущения, ляпсусы, нестерпимую фальшь неверных знаний — куда, заглушаясь и затихая, низвергаются наши крики, призывы и рыдания вкупе с несбывшимися надеждами и мечтами. Чем ретивее мы будем выслеживать выпавший термин, чем крепче мы будем цепляться за незапятнанную белизну, тем тяжелее падет на нас треклятая рука судьбы. Хэйг, сын, тебе следует знать: ныне, — и не в первый раз, — здесь снует и рыщет смерть.
— Я надеялся, — вещал далее Август, — думал: тебе не придется переживать нестерпимый ужас, выпавший мне. Сейчас у меня уже нет иллюзий: мы бессильны. Ты будешь не прав (а винить себя буду я), если решишь играть ва-банк и рискнешь скрываться здесь. Ты лишь накликаешь беду. Тебе следует уехать из усадьбы немедля!
Реакция не заставила себя ждать: вспыхнувший Хэйг тут же свел всю речь Августа к небылицам, высмеял надуманные причины и пришел к неутешительным заключениям: дескать, папа желал изгнать сына!
— Как же так?! — кричал Хэйг, размахивая руками. — Как же так?! И ты, папа?! Теперь я уразумел: ты пугаешь меня смертью! А я, наивный, так тебе верил, так тебя любил! А ты выдумываешь черт знает какие напасти! Ведь все эти ужасы шиты белыми нитками! Будь честнее! Если ты забавы ради решил меня выгнать, так выставь за дверь и не прикрывайся всякими дурацкими алиби!
