13
Рад Андрей встрече, очень рад. Но не бросился он обнимать Югану. Что поделаешь, он, как и Югана, вырос на кочевой тропе, где не в обычае при встрече с близкими целоваться, проявлять чувства радости внешне. Это считалось плохим признаком. Скупы таежные люди на слова и восклицания, но зато за столом, выпив по кружке крепко заваренного чая, обязательно вспомнят они всех близких людей из племени Кедра, которых уже нет в живых, пожелают им счастливой охоты в небесных урманах…
После долгого молчания Югана скажет Андрею:
– У молодого Шамана нет отца, нет матери. И Югана одинока, как сухая осина на береговой гриве. Ты был маленьким, и мы ели пищу, приготовленную на одном костре… Позади много потухших костров.
Сколько еще разожгу я костров Своими руками? Мало переходов осталось Югане сделать…
– Югана может считать меня сыном, – ответит Андрей, и старуха согласно кивнет головой.
– Скоро я потеряю мушку ружья и не смогу выходить в урман на промысел. Детское весло станет тяжелым моей руке. Тогда я буду нянчить детей Шамана.
Такой разговор у них произойдет, обязательно произойдет, а сейчас Югана, указав рукой на облас под яром, сказала:
– Карасей достану пойду. Варить будем. Жарить можно.
Она спустилась к воде, подошла к обласу, сбросила с кормы тальниковые ветки, прикрывавшие рыбу, выбрала самых крупных, еще живых карасей, тут же на лопасти весла очистила и распластала рыбу, сложила в закопченный котел-полуведерник, наполнив его водой.
Поставив котел с рыбой в печь, Андрей сел на топчан рядом с Юганой, вытащил из-за голенища рыбацкого бродня резиновый кисет, набил табаком самодельную трубку Юганы, вырезанную из витого корня березы, и протянул ее хозяйке.
– Зачем долго пропадал? – раскуривая трубку, спросила Югана.
– Это длинная история, Югана, расскажу в другой раз.
– Совсем пришел Шаман в край Вас-Югана?
Не сразу ответил Андрей. Задумался, глядя в окно, не замечая веселой игры Сильги со щенком, хотя и крутились они поблизости. Не видел он и приветливого покачивания ветвей низкорослого кедра, на верхушку которого любил забираться в детстве. Сердце тревожно защемило, а память принесла из прошлого яркую, почти осязаемую картину…
Белоснежное полотно аэродрома. Легкий ветерок метет тонкую пушистую перенову. Полярный долговечный день. Часы показывают утро. Ревел «ИЛ» на стоянке – прогрев, проба моторов перед полетами. Потом тишина. Придут летчики – и тяжелый транспортный самолет уйдет в рейс. Он опять видел себя юным и счастливым. Борт-механиком полярной авиации…
