Затем он прогнал эту мысль в сторону. К нему вернулась злость – бледное подобие той злости, что он испытывал к Кэнди Раймер, но все-таки вполне реальная злость – и это помогло ему собраться.
– Могли погибнуть люди. Почти дюжина. Может быть больше. Это ничего не значит для парней, похожих на вас, но это имеет значение для меня, особенно если одна из погибших оказывается женщиной, которую я люблю. И все это происходит из-за одной пьяницы, которая оправдывает себя, но не решает свои проблемы. И… – Он почти сказал И мы, но вовремя поправился. – И я даже не причинил ей вред. Ударил её немного, но я не мог не сделать этого.
– Вы, люди, никогда не можете не сделать этого, – ответил жужжавший голос из его любимого кресла – которое уже никогда не будет его любимым креслом. – Ваша проблема в девяноста процентов случаев – это плохой контроль над импульсами. Уэсли из Кентукки, тебе никогда не приходило в голову, что для существования законов парадокса есть определенные причина?
– Не приходило…
Существо усилило голос.
– Конечно, тебе не приходило. Мы знаем, что тебе не приходило. Мы здесь именно потому, что тебе не приходило. Это не приходило тебе в голову. И тебе не приходило в голову, что один из людей в автобусе может стать серийным убийцей, тем, кто может убить десятки людей, включая детей, которые могли в противном случае вырасти и вылечить рак или болезнь Альцгеймера. И не доходило до тебя, что одна из этих молодых женщин может родить следующего Гитлера или Сталина, монстра, который может убить миллионы твоих соотечественников на этом уровне Башни. И не доходило до тебя, что ты вмешиваешься в события, происходящие на уровне выше твоего понимания!
Да, он совсем не учитывал все эти вещи. Эллен была тем, что он учитывал. Как Джози Квин была тем, что учитывал Робби. И вместе они думали о других. О детских криках, о том, как из-под их кожи обнажается жир, который стекает по костям и они умирают худшей смертью из тех, какой Бог наказывает страдающих людей.
– Это произойдет? – прошептал он.
– Мы не знаем, что произойдет, – сказало нечто в желтом пыльнике, – вот в этом-то всё и дело. Экспериментальная программа, к которой ты по дурости получил доступ, может увидеть события только на шесть месяцев вперед… в одной узкой географической зоне. Вот так. Затем шесть месяцев тусклого света. После год во тьме. Таким образом, как ты видишь, мы не знаем, что ты и твой молодой друг могли натворить. И так как мы этого не знаем, то у нас нет никаких шансов исправить ущерб, если он был нанесен.
