Линда встряхнула головой:
— Я в детстве проводила часы в поисках совершенного листа. Они все были или с пятнами, или немного рваными.
— А камни? — спросил он, вынимая руки из карманов.
Ее ресницы дрогнули, когда он обнял ее. Взяв ее руку, он нежно разжал ее пальцы, вложил в ладонь маленький камешек и сжал пальцы в кулак.
— Не смотри, но постарайся почувствовать его.
Линда замерла, боясь, что до него доносится ее слишком громкое дыхание, а может быть даже биение сердца.
— Потрогай, он — совершенство.
Девушка закрыла глаза, концентрируясь. Камень был круглым, хорошо отполированным самим временем. Ричард видел, как она крутит его в ладони, и кончики ее пальцев ощупывают поверхность, вероятно, ища недостатки.
— У меня привычка собирать камни повсюду, где только приходится бывать. Глинистые сланцы, агаты, обычные камешки с берегов рек…
Она тронула губы кончиком языка.
— А зачем?
— На память, наверное.
Она поднесла камень совсем близко к лицу и провела им по нижней губе.
Лунный свет подчеркивал золотистый блеск ее глаз цвета лесного ореха. Он мягко высвечивал плавные линии ее скул, подбородка, губ. Сумасшедшая луна, что она делала с ним…
Девушка повертела камешек в руках.
— О! Нашла… Какая-то шероховатость. — Большим пальцем она потерла темное пятно, которое портило гладкую серую поверхность.
— Кровь, — объяснил он.
Линда вздрогнула. Камень выпал из ее пальцев. Негромко стукнув, упал на крышу, покатился по ней и исчез в темноте.
— Господи! — Линда безрассудно наклонилась над краем, вытянув руки, как если бы могла схватить его. — Прости, Ричард. Мы можем слезть и поискать его.
Он положил руки на ее плечи и буквально втянул ее обратно.
— Пусть летит. Пришло время отпустить его.
— Но… ты сказал кровь? Чья?
— Моя.
Она повернула к нему испуганное лицо.
— Ричард, как это ужасно.
Ему пришлось рассказать ей об автомобильной аварии, о том, как из-за своего безрассудства он потерял контроль над машиной, отрикошетил от грузовика и врезался в дорожное ограждение. Как его выбросило из машины и засыпало унитазами. Как вдобавок ко всему, ему, переломанному, истекающему кровью, целую вечность пришлось провисеть на краю пропасти, судорожно хватаясь за корни и камни. В те страшные минуты он давал жаркие обещания Богу больше не рисковать, что шло вразрез со всеми его принципами и склонностями характера. Потом пришло спасение, и его отправили в больницу. Медсестра вытащила камень из его судорожно сжатого кулака и отдала Чарльзу.
