— Послезавтра, — бодро отозвался Рейган. — Вчера коронер[6] выдал ее тело. Завтра похороны. Мы встретимся с ним на следующий день.
Катманду
— Ускорить ваше выздоровление невозможно, — твердо произнес доктор Моан Сингх. — Гипс можно снять не раньше положенного срока. Как врач, вы это знаете не хуже меня. Что же касается вашего возвращения в Америку в таком состоянии, так это вообще не стоит обсуждать. Дело может кончиться тем, что вам придется до конца своих дней ходить с палкой. — Моан Сингх довольно свободно говорил по-английски и очень радовался возможности совершенствовать его в разговорах с Ребеккой. Они уже называли друг друга по имени, и он чувствовал, что между ними завязываются дружеские отношения. То, что она задумала, его огорчало. — В конце концов, а в чем проблема? Вам не нравится, как вас здесь лечат?
— Вовсе нет.
— В таком случае почему вам так не терпится возвратиться в Америку?
Пару секунд она молчала.
— Моан, тринадцать лет назад я родила ребенка, девочку. Мне было тогда семнадцать, понимаете? Я чувствовала, что если оставлю ее, то вся моя жизнь пойдет насмарку. И я приняла решение отдать ее на удочерение. И вот теперь узнала, что с ней случилась большая беда. Я должна ей помочь.
Сингх придвинул стул и сел.
— Вы были замужем?
— Нет. Я вышла замуж позднее. Но не за отца ребенка. Я вышла замуж за коллегу-хирурга, но наш брак продлился недолго. А когда я родила, то не была даже совершеннолетней.
— И что за беда случилась с вашим ребенком?
— Ее приемная мать погибла. Во время пожара.
Миндалевидные глаза Сингха сделались печальными.
— Это очень плохо.
— Это ужасно. Хуже, чем вы можете вообразить. — Ребекка взяла со столика журнал «Тайм» и протянула ему. — До этого случая были еще и другие пожары. — Ее рука дрогнула и голос тоже. — Серьезные пожары. Все таблоиды полны сообщениями, что моя дочь одержима манией поджогов. Там прямо сказано, что это она убила свою приемную мать. — Ребекка не могла больше говорить, потому что сжалось горло.
Сингх взял журнал и медленно прочитал статью. Закончив, снял очки и хмуро посмотрел на нее.
— Что вы собираетесь делать?
— Я должна быть с ней.
— Но вы, наверное, предполагаете чего-то добиться?
— Не знаю, — сказала Ребекка, и, несмотря на все усилия, ее прекрасные серые глаза наполнились слезами.
— Думаете, ее вам отдадут?
— Нет, я так не думаю, но твердо знаю, что сейчас нужна ей. У нее нет матери, понимаете.
На сердце у Сингха было тяжело. Он надеялся, что впереди еще много времени, что она останется в Катманду до тех пор, пока окончательно не придет в себя. Он надеялся, что их отношения за это время станут более глубокими. Он надеялся… Мало ли на что он надеялся! Сейчас стало ясно, что его мечтаниям сбыться не суждено. Никакого романа не предвидится. Она покинет Непал, как только снимут гипс. Пусть даже на костылях.
