Если до этого момента Марко видел в ней всего-навсего приятную собеседницу, пусть и довольно привлекательную, то это признание заставляет его податься вперед. Он смотрит на девушку с внезапно возросшим интересом.
— Хотите сказать, что вы гадаете на Таро, мисс Мартин? — спрашивает он. Изобель кивает.
— Гадаю. Пытаюсь, по крайней мере, — говорит она. — Но только для себя, так что вряд ли это может считаться гаданием. Я научилась несколько лет назад.
— А колода у вас с собой?
Изобель снова кивает. Поскольку она не выказывает намерения достать колоду из сумки, он вынужден попросить:
— Если не возражаете, я очень хотел бы взглянуть.
Изобель неуверенно оглядывается на других посетителей кафе.
— Не беспокойтесь о них, — отмахивается Марко. — Чтобы напугать эту публику, нужно что-то посерьезнее колоды карт. Но если вам неловко, я не настаиваю.
— Нет-нет, я совсем не против! — говорит Изобель, открывая сумку и вынимая колоду карт, аккуратно обернутую черным шелковым лоскутом. Вызволив карты из шелкового плена, она кладет их на стол.
— Вы позволите? — просит разрешения Марко, протягивая руку.
— Конечно, — удивленно соглашается Изобель.
— Некоторые гадатели не любят, чтобы их карт касались чужие руки, — поясняет Марко. — Я не хотел показаться бесцеремонным.
Он осторожно берет со стола колоду, и на него накатывает волна воспоминаний о собственных уроках прорицания. Он переворачивает верхнюю карту: Le Bateleur. Маг. Не сдержавшись, Марко улыбается изображению, а затем возвращает карту на место.
— Вы тоже гадаете? — спрашивает его Изобель.
— О нет! — отвечает он. — Мне известны значения карт, но они со мной не говорят. Во всяком случае, не так много, чтобы я мог гадать.
Он переводит взгляд с карт на Изобель, по-прежнему недоумевая, кто она такая.
— А с вами? С вами они разговаривают, верно?
— Я никогда не думала об этом в таком ключе, но, пожалуй, вы правы, — соглашается Изобель.
Она молча наблюдает за Марко, пока он перебирает колоду. Он обращается с картами так же бережно, как она с его тетрадью, аккуратно придерживая их за края. Дойдя до конца колоды, он возвращает ее на стол.
— Этим картам много лет, — замечает он. — Гораздо больше, чем вам, насколько я могу судить. Можно поинтересоваться, как они к вам попали?
— Это давняя история. Я наткнулась на них в антикварном магазинчике в Париже, они были в шкатулке для драгоценностей, — рассказывает Изобель. — Хозяйка наотрез от-казалась продавать, велела забирать даром, лишь бы я унесла их из магазина. Она утверждала, что это карты дьявола.
