Большевистское подполье Закаспия | страница 33
Овезберды Кулиев, командир ашхабадского красногвардейского отряд Отправлен англичанами в Индию, впоследствии расстрелян белогвардейцами на Дальнем Востоке
Членами подпольной группы состояли братья Овезберды и Мейлис Кулиевы, связывавшие ашхабадское подполье с аульной беднотой. Они участвовали во многих делах организации, помогали печатать листовки в подпольной типографии на улице Надсоновской, в подвале дома машиниста Морозова, добывали для подпольщиков питание и одежду, собирали сведения о настроениях народа, о мероприятиях белогвардейского правительства и англичан.
С местным населением Кизыл-Арвата была связана подпольная организация Главных железнодорожных мастерских, возглавляемая коммунистом Василием Гудсковым. Местом конспиративных встреч подпольщиков была чайхана Мурада Вепаева. Через чабана Айдурды Карлиева передавались важные сведения, а в случае опасности некоторые подпольщики скрывались в доме Гельды Аманова. Школу большевистского подполья Ки-зыл-Арвата прошли Карры Кулиев [21], активно боровшийся против белогвардейского режима, и некоторые другие представители коренного населения>62.
Мейлис Кулиев
Большевистские организации привлекали в свои ряды рабочих-туркмен, аульных бедняков, которые вели революционную работу среди местного населения, выполняли опасную роль связующего звена между подпольем и трудящимися-туркменами.
Однако подпольные организации не успели установить прочные связи с широкими массами дайхан, бедноты, проникнуть во все слои населения туркменского села, охватить их своим влиянием. Сказывались уже приведенные нами трудности и сложности, обусловившие ограниченность подпольной работы. Малочисленный пролетариат Закаспия и его авангард — коммунисты, не имевшие достаточной боевой закалки и политического опыта, были слабо связаны с туркменским дайханством. К тому же, как справедливо отмечает ашхабадский историк А. А. Росляков, «не следует преувеличивать степень развития классового сознания и политической активности туркменской бедноты к лету 1918 года; процесс, ее вовлечения в русло советского развития только начинался» >63.
Туркменское село, испытавшее колониальный гнет белого царя и его чиновников, питало тогда к русскому человеку недоверие. Темная, забитая беднота была еще под влиянием своих родовых вождей, духовенства, крупных баев, в основном переметнувшихся в лагерь контрреволюции. И все же наиболее сознательные представители туркменского парода, связавшие свою судьбу с Советской властью, увидели в коммунистах, в русском пролетариате подлинных борцов за интересы и счастье трудового дайханства.
