— Так ты что — подопытный кролик?!
— Ну да, я же говорила, что я — испытатель-выживальщик, — радостно выдохнула я.
— Вы все как хотите, — заявила Оля, осмотрев нашу кампанию. — А лично я два месяца голодать не собираюсь, а пайков все равно не хватит, — с этими словами она отобрала у меня миску с кашей.
— Наконец-то! — обрадовался Рыжий. — А-то ты, Гронкарт, охамел — кормишь только свою подружку…
Спецназовец хмуро посмотрел на него, но ничего не сказал, только заказал каши и для остальных.
— А ты, случайно, не врач? — поинтересовался он у скромно сидящей в стороне Васи.
— Нет. Я студентка, — тихо ответила она.
— Тогда мы обречены, — медленно произнес Гронкарт, рассматривая содержимое своей тарелки. — Если они — мутанты, то мы — обречены.
Он был такой серьезный и задумчивый, что я невольно им залюбовалась. Большой, мускулистый, небритый — он был идеалом мужской красоты. Волевой подбородок, решительно сжатые губы и мерно двигающиеся челюсти, когда он жевал — как это эротично… Я положила руку ему на колено.
— Что тебе надо? — отрываясь от ужина, он окинул меня хмурым взглядом.
— Слушай Гронкарт, может мы с тобой, потом где-нибудь уединимся? — прямо предложила я.
Его мохнатые жесткие брови на мгновение взметнулись.
— Маня, сейчас не время и здесь не место, — сказал он. — На секс уходит много сил, а они нам еще могут понадобиться. Хотя ты и симпатичная. Может быть потом. А пока — убери руку.
Ну вот, такой облом! А я уже подумала, что влюбилась. Ну, ничего страшного, он ведь тоже, наверное, по-своему прав. С этой мыслью я сняла руку с его колена, вытащила паек из неприкосновенного запаса и, так как никто не возразил, вонзила в него зубы.
Миша. Вечер понедельника — утро вторника, 15–16 апреля 5374 года
Остановились мы в «Поющем дельфине». Несмотря на страшный вид, трактирщик оказался на редкость приветливым, предложил нам неплохие комнаты и вкусную пищу. Оказывается, рубль здесь весьма большие деньги. По моим расчетам дней на пять хватит, если хоть немного экономить.
Под конец ужина в таверну пришел Донгель. Выглядел он просто ужасно, правый глаз заплыл и приобрел багровый оттенок.
— Видишь, как ты мне глаз подбил, — сказал он Гронкарту. — Я же тебя спасал, — обиженно добавил он. — Ну что, мир?
Гронкарт некоторое время с садистским удовольствием рассматривал изувеченное лицо, после чего медленно проговорил:
— Так и быть. Но чтобы больше этого не повторялось! Все ясно?
Что конкретно не должен был повторять Донгель я так и не узнал, потому что сам он молчал, а расспрашивать… нехорошо как-то.
