Наконец-то у детектива появилась возможность рассмотреть глаза девушки, оказавшиеся редкого темно-фиолетового цвета, наполненные оптимизмом и энергией юности, как и только что увиденный ими танец. Правда, ему показалось, что он успел заметить и промелькнувшее в них облачко сомнения или, может быть, страха, когда она услышала о профессии Рурка, и настороженный взгляд, брошенный ею в сторону репортера, прежде чем произнести стандартную фразу:
— Я рада познакомиться с вами, джентльмены.
Рурк торопливо придвинул свой стул и уселся поближе к молодой девушке, оказавшись прямо напротив Шейна. Лаури, покончив с формальностями, незаметно испарился.
— Что будете есть, Доринда? — поинтересовался Шейн. — Мы как раз обсуждаем наш заказ.
— О, я умираю от голода и предпочла бы настоящий бифштекс с кровью.
У нее оказался приятный, чуть грассирующий голосок, принадлежащий без сомнения образованному человеку.
— В таком случае три бифштекса.
Предоставив Шейну разбираться с официантом, Рурк мобилизовал все свое профессиональное обаяние, пытаясь вовлечь девушку в доверительную беседу. Детектив добавил к бифштексам заказ на жареные овощи, салат и десерт и краем глаза наблюдал за маневрами своего напарника.
— У меня раньше никогда не брали интервью, мистер Рурк, — говорила между тем Доринда. — Вы должны помочь мне.
— Для начала просто расскажите мне основные штрихи своей биографии, — предложил репортер тоном доброго дедушки. — Назовите настоящее имя…
— Может Юлия? — предположил Шейн.
Девушка бросила на него удивленный взгляд.
— Я вас не понимаю, мистер Шейн. Доринда — мое христианское имя. Но, возможно, стоит упростить формальности. К чему, например, вам знать мою фамилию.
— Просто для порядка, — настаивал Рурк.
— А я предпочитаю сохранить инкогнито, — холодно констатировала она. — Как вам известно, так поступают многие звезды. Неплохой прием, если вы хотите побыстрее добиться успеха. Публика обожает подобные тайны.
— Никогда бы не подумал, что вашему танцу можно научиться в Роллинс Колледже, — вклинился в разговор Шейн.
— Роллинс Колледж? — девушка бросила на детектива непонимающий взгляд своих невинных глаз. — Вы хотите посмеяться надо мной, мистер Шейн? Всему, что я умею, я научилась у моей матери.
— Разве ваша матушка преподает танцы? — переспросил детектив.
— Разумеется, моя мать — самая замечательная танцовщица, хотя и предпочитает классический стиль. Боюсь, правда, — она прелестно надула свои полные алые губки, — что она оторвала бы мне ноги, если бы узнала, с каким танцем я выступаю в этом зале. Вот одна из причин, — она снова повернулась к Рурку, — почему я предпочитаю сохранить свое инкогнито. Я не хотела бы также, чтобы моя фотография появлялась в печати.
