- Страшно тебе, Илидис? - Промолвил он - негромко, но с полновесным железом в голосе. Не дождавшись ответа, он продолжил:
- Конечно, страшно. Чужой мир, чужой воздух, чужое небо. - От этих слов я слегка вздрогнул. Перегонт бледно усмехнулся правым уголком рта - в темноте я как-то умудрился это рассмотреть. Мы опять немного помолчали.
- И ты для него чужой. - Внезапно произнёс он. - Чужой и опасный, тем более с этим Перстнем. И я, не смотря на то, что столько раз подряд использовал "Слезу", до сих пор почти ничего не знаю о тебе.
- Я что, мало говорил во время этих допросов? - Иронично-удивлённо спросил я.
- Да как раз наоборот. - Задумчиво произнёс Перегонт. - Говорил ты много и часто, только не понятно на каком языке. Вроде на знакомом, даже отдельные слова понятны. Но вот всё вместе - сущая нелепица.
Тут он распрямился и схватил меня за шиворот, поднимая вслед за собой:
- Пошли-ка, ещё потолкуем! - Неожиданно зло рявкнул он. - Заодно расскажешь, как ты Тирику его же рёбра ему в сердце вогнал!
- К-какому Тирику? - Ошалело пробормотал я, пытаясь поспеть за тащившим меня за ворот плаща Перегонтом и заодно не споткнуться о торчащие корневища.
Вместо ответа он швырнул меня к беспечно потрескивающему костру, рядом с которым сидел один из сероплащников. Пока летел, я вдруг понял, о ком шла речь.
- Вышинск. - Просипел я, выплёвывая изо рта комок мокрой земли. - Тот молодой ухарь... в Вышинске.
Перегонт не ответил, он просто подошел, схватил меня за глотку и влил туда очередную порцию поганой сыворотки правды.
Вновь пыльный огонь вывернул меня наизнанку, серия микровзрывов прошлась по венам.... Затем вспышка и тьма....
Если верить внутренним ощущениям, то очнулся я довольно быстро, и обнаружил себя отвечающим на какой-то очередной вопрос, заданный стоящим напротив меня Перегонтом.
Слова против моей воли срывались с губ, какая-то сила колючей волной выталкивала их из меня. Мой затуманенный блуждающий взгляд встретился со сталью глаз Перегонта и он вздрогнул, осёкшись на полуслове. Рой полутонов чужих настроений и переживаний ворвался в мой мозг. Не знаю, как это правильно назвать, потому назову эти ощущения ментальными запахами, которые на какие-то мгновения заполнили всё моё восприятие окружающего.
Перегонт быстро взял себя в руки и я почувствовал нарастающее в нем раздражение и злость, причем почувствовал по всё тем же ментальным запахам. Допрос возобновился, но теперь я был практически в сознании, мало того, теперь я и сам мог чувствовать настроение и состояние оппонента, мог уловить правдивость его интересов; вот только контролировать себя и свои ответы я не мог.
