— Хочешь немного моего дерьма, Томми?
Что это? О чем это он? Откуда у головы может быть дерьмо, если у нее нет жопы?
Сорвав свою жалкую маску и бросив оружие, Том скатывается по лестнице, распахивает дверь, надеясь увидеть за ней заветное кресло-качалку, но кошмар неумолимо продолжается…
Ему снится, что они опять втроем на острове: Том, Гек и Джим. Они лежат на песке, обсуждая план предстоящего похода, слышен шум прибоя, в руках у каждого маленькая бутылочка золотистого эля… Мертвый Джим берет в руку раковину, тычет в нее пальцем, объясняя, что на тайном языке вуду такая раковина означает сердце и означает смерть, именно так, два в одном — сердце и смерть… Джим подносит раковину к своему мертвому уху, слушает и вдруг с отвращением отбрасывает раковину прочь.
— Говорят, что наша жизнь сломает, кого угодно, а я скажу вам, что это только так кажется. Вся наша жизнь — дерьмо.
Том встает, пытаясь убежать, потому что больше не может видеть мертвого Джима, но… Что это, что? До сих пор он думал, что они лежат на песке, на золотом пляже у Карибского моря, но оказалось, что они едут в поезде, на какой-то платформе, полной песка, и шум прибоя обращается в стук колес…
Но и тогда Том не просыпается, уютно покачиваясь в своей качалке, нет, он попадает в еще более страшный, совсем уж дремучий сон.
Теперь ему предстоит дуэль, и его противник — не кто иной, как Гекльберри Финн. Один из них должен умереть. Способ — сабли.
— Не угодно ли вам примириться, господа? — спрашивает секундант, но Гек лишь высокомерно усмехается в нос… Том смотрит по сторонам: какое счастье! Нет ни Джима, ни его головы. Взгляд натыкается на Бекки, сидящую в большом черном автомобиле, и он понимает, что все это чушь, дешевая подделка, потому что кто позволит женщине присутствовать на поединке? Вот секундант открывает футляр, где должна быть его шпага, но… Ужас, ужас и ужас! Вместо шпаги в футляре лежит голова Джима, она шоколадного цвета, более того, она и сделана из шоколада!
И все молчат… Все смотрят на него пристально, испытующе: им важно знать, как он поведет себя в этой ситуации. И тогда Том небрежно, с невозмутимым видом протягивает руку, отрывает у головы Джима ухо, кладет себе в рот, жует…
— Это очень вкусно, попробуйте, ребята, — говорит Том с полным ртом, оторвав у головы Джима нос и призывно поводя им в воздухе…
Все это стоит ему чудовищного самообладания, ведь ясно, что голова Джима может в любой момент укусить его за палец, но происходит нечто еще более страшное, неожиданное — голова Джима, оказывается, только притворяется шоколадной, а на самом деле — вся она слеплена из дерьма…
