Она взяла Брауна под руку.
— Меня беспокоит наш вчерашний разговор о мировой войне… Неужели, правда, что…
И Браун вдруг все понял… Он почувствовал, как предательское тепло поднимается в его груди, словно он выпил бокальчик вина.
— Не изволите ли, — сглотнув, сказал он, — для продолжения беседы проследовать в мою каюту?
Сесиль стрельнула глазами по сторонам, убедившись, что никто не видит.
— Здесь слишком холодно, мадемуазель, — уточнил Браун, легонько подталкивая девушку вперед.
— Итак, вы думаете, что война… — пробормотала Сесиль, уже оказавшись внутри.
— Непременно, — сказал Браун, с силой привлекая ее к себе. — Война вспыхнет года через три, а то и раньше. Я, видите ли, пророк.
— Вы еще и пророк, — прошептала Сесиль, — якобы не замечая, что Браун уже сжимает ее ягодицы.
— О, и еще какой! — воскликнул Браун, ловко ставя шлюхе подножку и валясь с ней на роскошный ковер.
— Но ведь немцы… еще… совсем… — задохнулась Сесиль.
— Отлить не хотите? — поинтересовался Браун, поскольку был джентльменом, но маленькая Сесиль лишь мелко помотала головой, посередине которой уже болтался высунутый язык, онемев надолго, если не навсегда.
Часа два Браун вертел ее и трепал, словно куклу, усаживал в кресло, клал на стол и опускал в ванну… После она заснула, трогательно захрапев. Браун выкурил тонкую гаванскую сигарку. Он, в общем-то не любил курить, с юности заботясь о своем здоровье…
Внезапно ему пришла в голову идея. Он посмотрел на часы: было еще не слишком поздно. Он вышел, осторожно заперев спящую добычу. В радиорубке горел свет, маячила чья-то голова за стеклом.
— Могу ли я отправить телеграмму?
— О да, сэр! — неизвестно чему обрадовался клерк. — Пожалуй, это будет последняя телеграмма на сегодняшний день.
Браун заполнил бланки быстро, потому что давно обдумал эти лаконичные тексты.
Во-первых:
НАДЕНЬКА ПРОСТИ ПОДОЗРЕНИЯ ОКАЗАЛИСЬ ПРАВДОЙ ПРОЩАЙ НАВСЕГДА ТВОЙ ВОЛОДЯ
Во-вторых:
ЕВРОПА СМЕРТЕЛЬНО БОЛЬНА НАПРАВЛЯЮСЬ ЗА ОКЕАН ВСЕ НАЧИНАЮ СНАЧАЛА ЛЕНИН
Через несколько минут клерк весело кивнул из-за перегородки:
— Ваши телеграммы отправлены, сэр!
И в этот момент снаружи раздался протяжный скрежет. Палуба покачнулась, Браун схватился за конторку, присел, видя перед собой испуганные глаза почтового служащего, а за ними, на фоне коричневого потолка — белую, мелко дрожащую люстру…
