Фактически, главная опасность теперь исходила от самого ценного союзника. Этот человек сидел за столом напротив Арио Микавы и курил трубку.
- Все это замечательно, господин Симамура, - проговорил усатый толстяк. - Я счастлив, что наши замыслы, - он выделил слово "наши", - увенчались столь... блестящим успехом. Но ведь мы с вами одинаково хорошо понимаем, что успех этот мимолетен.
- Все в этой жизни мимолетно, господин иль-Кедам, - хмыкнул Микава. - Включая саму жизнь.
- Но, несмотря на это, каждый почему-то хочет прожить подольше, - парировал иль-Кедам. - И получше. Быть можем, вам и нет дела до того, что будет с Ивиром дальше, но мне-то есть. Или, вернее - мне есть дело до того, что дальше будет со мной, - уточнил он.
Микава промолчал. Иль-Кедам был гораздо умнее Ажади - он понимал, что потери не остановят ксаль-риумцев. Понимал он, и что война закончится не раньше, чем Империя возьмет Лакрейн, и то, что Агинарре нет до этого дела. Иль-Кедаму тоже не было дела ни до султана, ни до Ивира - он заботился только о себе.
- Я не думаю, что вам что-то угрожает, - заметил агинарриец. - Ксаль-риумцы, как вы понимаете, воюют скорее султаном, нежели с Ивиром. Как только Ажади падет, они будут удовлетворены. Вероятно, его место займет ксаль-риумский ставленник, а удерживать его на троне будут ксаль-риумские же штыки. Ну и что? На вашем... бизнесе это не скажется, господин иль-Кедам. При любом правительстве можно делать дела, а ксаль-риумцы, безусловно, предпочтут сохранить мирные отношения с наиболее знатными и влиятельными людьми в Ивире.
- Мне бы тоже хотелось так думать, но... - толстяк поморщился. - Начать с того, что я лишился своих плантаций на Инчи. Мне принадлежало там много земель, а теперь они перешли к захватчикам. Сомневаюсь, что фиаррийцы откажутся от острова. Торговля смолой рабы приносила солидный доход, знаете ли.
- Но мне кажется, - сухо заметил Микава, - это не столько ваша проблема, сколько легранских банкиров. Вы же застраховали плантации еще год назад, особо упомянув в договоре о возможном военном вторжении.
Иль-Кедам раздраженно затянулся трубкой - он явно не ожидал, что агинарриец окажется так хорошо осведомлен о его делах.
- Да хоть бы я и ничего не потерял, - буркнул он, - все равно это становится опасно. Если ксаль-риумцы прознают о том, что я помогал вам осуществить акцию на Кехребаре... боюсь, им это очень не понравится.
Вот это был уже вполне прозрачный намек. Иль-Кедам решил, что настал удобный момент для шантажа недавних союзников.
