Все складывалось славненько. Время от времени я старался принять вид чиновника, спешащего в свой офис, это выглядело несколько неправдоподобно — представьте меня шлепающим по кромке воды с засученными штанинами и с пластиковым пакетом «Спар» в руке, но понять меня нетрудно: я уже лет тридцать не был на пляже (у моей жены солнце вызывало аллергию; мы каждый год ездили на три недели в арденнские леса и один раз — на озеро Лох-Несс).
И вот так я прогуливался августовским днем по тихому пляжу, мурлыча себе под нос песенку, как вдруг из моря появляется атлетического вида тип — эдакий мокрый Адонис с серебряным кольцом в члене. Штука, продетая в его орган насквозь, была размером с кольцо для штор.
С чувством омерзения я отвернулся, и в ту же минуту узрел девушку или, возможно, женщину; при виде божественного видения я зашатался и, чтобы не упасть, попытался ухватиться за мираж: двойник шаткого зонтика от солнца, установленного в сотне метров отсюда. «Янтье, — внушительно сказал я сам себе, — уноси ноги покуда цел». Но ноги меня не слушались. Мои глаза были прикованы к существу, загоравшему на желтом полотенце с широко раскинутыми ногами. Женственный бугорок на ее теле был гладко выбрит на манер мужской щеки, посредине что-то поблескивало — золотое колечко с жемчужинкой.
Сумка в моих руках вдруг налилась свинцом и упала на песок. Я просто не мог отвести глаз, при том что со стороны это, наверное, выглядело неприличным. И тут этот тип с кольцом для штор в члене рассвирепел.
— Катись ты ко всем чертям! — прорычал он.
— Извините меня, пожалуйста, — пробормотал я, ретируясь и покрываясь испариной.
Мне нужно торопиться в офис. Я взглянул на часы. Да-да, мне пора снова приниматься за работу.
— Оставь его, Шонни, — лениво протянула богиня, наполовину приподнимаясь и ощупывая себя между ногами.
Клянусь, что не вру: она медленно и без тени смущения потирала свою нежно-розовую ракушку.
— Это один из пациентов Бад-Отеля… Здесь этих психов полным-полно.
— Пошел на… — снова взъярился парень с кольцом и понесся прямо на меня, топая как первобытный человек. — Пошел отсюда, да поживее, не то, скотина, я разукрашу тебе рожу.
Я уже хотел было поднять с песка свою сумку и поскорее смотаться, как вдруг почувствовал удар кулаком по затылку. Я обернулся и из глаз у меня посыпались искры — тут вы непременно скажете: «Этот Янтье Либман, конечно же, преувеличивает, когда вспоминает этот случай, сидя за письменным столом в 961-м номере гостиницы „Октябрьская“» — только все было именно так. В серебряном мареве вдруг возникла еще одна фигура. Молодец с блестящей, как очищенный каштан, головой молча и очень агрессивно буравил меня взглядом, при этом желваки двигались у него на щеках. Не только на его члене, но и в ушах, в носу и на сосках у него болтались кольца.
