Таким бывал Роберт, когда думал, что никто его не видит. В эти моменты Анна испытывала отчаянное желание узнать, что у него на сердце.
— Это не походит на дружеские отношения, милорд, — сказала она.
— Настоящая дружба очень редка, миссис Баррет. Уверен, вам об этом известно. — Он посмотрел на нее и улыбнулся, его взгляд смягчился. — Вот почему я рад, что Роб сейчас здесь.
— Значит, он ваш друг? Не просто поэт-любимчик, каких, как я слышала, держит при себе лорд Саутгемптон?
Эдвард засмеялся:
— Мне искренне жаль любого, кто попытается определить Роба Олдена себе любимчиком. Он переменчив и непредсказуем, как лев в королевском зверинце. Но он верный и честный друг. Да, я считаю его своим другом. Мы знаем друг друга с детства.
Анна очень заинтересовалась его словами, столь редким упоминанием о жизни Роберта до их знакомства. До того как он стал Робом Олденом, идолом лондонских театров.
— Да, он говорил, что вырос в деревне неподалеку.
— Его отец был местным перчаточником и переплетчиком. У него, как и у меня, нет братьев близкого возраста, с которыми можно бедокурить. Мой старший брат был уже совсем взрослый, а младший, наоборот, малышом в колыбельке. Мои родители часто уезжали в Лондон, чтобы находиться при дворе, так что я имел возможность бродить по поместью и наживать себе неприятности. Отец Роба был ко мне очень добр, позволял мне сидеть в своей мастерской, когда я скучал или мне было одиноко. Так мы с Робом подружились и вместе носились по окрестностям.
— И вы дружили все эти годы?
Эдвард покачал головой:
— Нет. Когда мой младший брат немного подрос, родители отослали меня в пажи к лорду Берли, чтобы я научился вести себя при дворе. Когда через несколько лет я вернулся хозяином Харт-Кастла, то узнал, что Роб со своей семьей давно уехали. Я не мог его найти, пока не посмотрел одну из его пьес в Лондоне. Но у нас с ним до сих пор много общего.
У лорда и актера? Анне очень захотелось узнать, в чем же это «общее» состоит.
— Любовь к поэзии?
— И не только к ней, — с улыбкой ответил Эдвард. — Еще к красивым леди и сумасбродным интригам с целью восстановления справедливости.
Анна засмеялась:
— Мне кажется, все, кто приятельствует с Робертом, благоволят сумасбродным интригам. Такова жизнь театра.
— А вам нравятся сумасбродства, миссис Баррет?
— Раньше нет, лорд Эдвард. Но сейчас я начинаю думать, что они определенно вносят в жизнь разнообразие.
Мимо павлиново-синим вихрем пронеслись в танце Роб с Элизабет. Элизабет помахала им и засмеялась. Эдвард махнул в ответ, неотрывно глядя на нее, словно и не было в зале буйной толпы, а только она одна.
