— Может, теперь мы его возьмем, — сказал Эдвард. — У меня есть план, как устроить ему ловушку.
Это в наших общих интересах, и мне нужна твоя помощь.
— Считай, что ты ее уже получил. Что ты задумал?
— Мы с Элизабет собираемся устроить в Харт-Кастл прием на следующей неделе. Пригласили Шелдона и кое-кого из его друзей — я слышал, он собирается продавать свое поместье, что граничит с моим, и считает меня возможным покупателем. Мы заманим их на свою территорию и так просто уже не выпустим.
Шелдон был вороватым богачом и придворным подхалимом, который пытался насильно жениться на юной племяннице Элизабет. Девушка сумела от него сбежать и невольно свела помогавшую ей Элизабет с Эдвардом.
— И Шелдон принял приглашение?
— О да. Он всегда ищет способ выдвинуться, не говоря уже о том, что ему надо продать поместье. Кроме того, я помахал у него перед носом юными наследницами. Он ищет богатую жену с тех самых пор, как от него сбежала племянница Элизабет, и быстро заглотил наживку.
— И ты хочешь, чтобы я помог тебе его подсечь?
— В этом тебе нет равных, друг мой. И ты должен кого-нибудь с собой пригласить, чтобы помочь нашему небольшому сборищу. — Эдвард усмехнулся. — Эти несколько дней будут очень не бесполезны во всех смыслах.
— Кого-нибудь? — Роб снова уставился на огонь, будто там и вправду были видения. Сумеет ли он уговорить Анну на поездку в Харт-Кастл? Может быть, вдали от отца и его друзей, да и вообще от Лондона, он сумеет у нее что-то выведать. Возможно, удастся выяснить, замешаны ли она или ее отец в заговоре.
И тогда поймет, что делать дальше.
— Я приеду, — пообещал он.
Как можно упустить такую возможность. Игра уже началась, и он должен узнать ее окончание, даже если потом испытает невыносимые муки совести из-за Анны, из-за причиненной ей боли. Он уже давно выбрал свой путь. И должен пройти его до конца.
В утреннем воздухе раздавался металлический лязг острых клинков. Мужчины оскорбляли друг друга и хохотали, когда противник отвечал сердитым залпом бесполезных ударов. Это был решающий поединок между двумя враждующими кланами.
Анна посматривала на них с верхнего яруса в перерыве между стежками — чинила порванный театральный костюм. Во время заминок она подсказывала актерам слова и отмечала, что еще надо починить перед спектаклем. Яркий утренний свет — золотистый в отсутствие пасмурных облаков — высвечивал сколы колонн и выцветшие места на фреске, что тянулась вдоль ложи музыкантов и изображала Зевса и других богов.
