Михальский приехал за несколько минут до окончания рабочего дня. Гольцову пришлось спускаться и уговаривать сержанта. Ничего не попишешь, правила есть правила.
— Ты работаешь в пентхаусе, — заметил Яцек, когда они поднимались на лифте.
— А ты думал, мы как белые люди.
Апартаменты Гольцова представляли собой стандартный пенал: пятнадцать квадратных метров, на которых было тесно от мониторов, процессоров, принтеров. Несгораемые шкафы, убивавшие пространство, были переполнены.
— Скромненько тут у тебя, — произнес Михальский, усаживаясь на стул. — Хоть бы взятки брал, что ли.
— У кого?
Яцек почесал затылок и произнес:
— Да, работку ты себе нашел. Даже взятку не у кого потребовать. Разве что Бен Ладен раскошелится.
— А если его возьмут?
— Тогда беда. Останешься без работы. Что выяснил у Андреева?
Гольцов вкратце пересказал.
— К чему мы пришли? — спросил Михальский.
— Пока ни к чему. Новых версий нет. Единственная ниточка — урановый след. Но скандал был за полтора месяца до убийства. Прошло слишком много времени. Если бы у Белугина было что-то серьезное, он бы успел напечатать.
— Хороший у тебя вид, — сказал Яцек, посмотрев в окно. На фоне мрачного спального района возвышался небоскреб, офис Газпрома. А дальше в наступающих сумерках светились шпили университета, типичного образчика архитектуры сталинских времен. Его уже наполовину закрывала новостройка, элитное жилье.
— Надо бы к следователю заглянуть, — предложил Михальский.
— Я был у него, — недовольно нахмурив брови, бросил Гольцов.
— И молчишь! Рассказывай!
— Да ничего интересного. Документы уже в суде. Посмотреть их невозможно, пока не вынесут приговор. В компьютере у него ничего не осталось. А так он не помнит. По-моему, он вообще не склонен был говорить про это дело.
— Глухо, — Михальский задумался. — Постой. Андреев вроде рассказывал, что после взрыва пачками носили компромат на Ткачева?
— Да.
— Но ведь это подтверждает версию, что убийство было чисто пиаровским ходом. Надо выяснить, кому именно был выгоден накат на Ткачева.
— Что-то здесь не то.
— Ты говоришь, Павлов часто использовал Диму на посылках? Может, это ответ? — продолжал гнуть свою линию Яцек.
— Что ты имеешь в виду?
Михальский внимательно посмотрел на Гольцова, поднял вверх указательный палец и произнес:
— А если бомба была предназначена Павлову?
В коридоре послышался цокот каблучков. В кабинет заглянула секретарша начальника НЦБ Зиночка, симпатичная девушка с белокурыми кудряшками.
