— Вадим Саулович, — плаксивым голосом произнесла корреспондентка, — я не могла дозвониться до начальника райотдела милиции. Он как раз был на этом деле. Зато сегодня у меня есть все подробности и фамилии.
— Дорога ложка к обеду.
— Вадим Саулович, а суд над Белугиным давать? Сегодня будут слушать экспертов.
— Кому сейчас интересен этот Белугин? Там есть какой-нибудь информационный повод: осудили, выпустили, арестовали кого-то еще?
— Нет.
— Тогда забудь. Ищи еще что-нибудь…
— А вы знали Белугина лично? — спросил Гольцов, когда девушка вышла.
— Да, — хмуро ответил Андреев.
— За что его могли взорвать?
— А вы разве не знаете? — Редактор с хитрецой посмотрел на Георгия.
— Мне интересно ваше личное мнение.
— Видите ли, Георгий… Это дело темное и очень опасное. Вы даже не представляете, насколько оно темно и опасно.
Внезапно телефоны на столе редактора разорвались трелями, словно пулеметными очередями.
Андреев включил громкую связь.
— Вадим, это дежурный редактор беспокоит. — В динамике зазвучал взволнованный голос. — В Ираке война начинается. Что будем делать?
— Еще не начинается. Я слежу за ситуацией.
— А если начнется?
— Ставим на международную полосу с «паровозом» на первую. Вместо беспорядков в Аргентине.
— Аргентину вообще убираем?
— Нет. Отправляем на международную полосу в один объем с заварухой в Афганистане.
— Не влезет!
— Сократи и ногами запихай.
Гольцов отметил, что редактор успевал одновременно разговаривать по телефону, следить за лентами информационных агентств на мониторе компьютера и краем глаза коситься в телевизор, где шли новости…
— Так почему вы интересуетесь убийством Белугина? — Андреев посмотрел на Гольцова.
— По поручению Генерального секретариата мы готовим справку-доклад о расследовании самых громких преступлений в России. В том числе — убийства Белугина. Рутина. Но приходится ею заниматься.
В кабинет постучали.
— Здесь нам не дадут поговорить, — произнес редактор. — Если вы действительно хотите узнать про дело Белугина, пойдемте выпьем по чашечке кофе.
Ресторан редакции находился этажом выше. Для начальства был оборудован отдельный кабинет, с кожаными диванами, камином, картинами на стенах.
— А что за скандал вышел в Испании с солнцевскими? — вдруг спросил Андреев.
Гольцов понял: чтобы рассчитывать на откровенность, надо произвести эдакий чейнч, обмен информацией. Георгий ответил на все вопросы редактора — не скрытничая, но и не раскрывая особых секретов. Андреев был удовлетворен.
