— Я тоже обратил внимание, что против Бати очень много свидетелей из ФСБ. Почему они так ополчились на сорок пятый полк?
— Постой, я сейчас угадаю, о чем ты думаешь… — Михальский вытянул вперед руку, как это обычно делают провидцы в дешевых фильмах. — Белугина взорвали чекисты, а потом перевели стрелки на десантников. Так?
— Может быть. — Гольцов переступил с ноги на ногу.
— Не уподобляйся журналистам. Плохо кончишь. — Яцек выдохнул струю пара, чем сразу стал похож на дракона.
По тропинке мимо елочки прошли две девушки. Они посмотрели на мужчин и ускорили шаг.
— Девушки здесь красивые, — сказал Яцек. — А мне библиотекарша понравилась. Ты знаешь, как называется цвет ее волос? Дикая слива. И глаза как озера. Обожаю.
— По-моему, мы напугали ее.
— Это временно. После того как она заглянет в наши прекрасные души, то сразу влюбится. В обоих. Но предпочтет, конечно, меня. Не обижайся, товарищ.
— Я прощу. Но если будем болтать о пустяках, быстро замерзнем. Не май месяц. — Гольцов поежился. Холод медленно пробирался под дубленку. И передовые подразделения морозного воздуха уже искали проходы через вторую линию обороны — свитер.
— Болтать о другом мы пока не можем, — ответил Михальский. — Что у нас в плане оперативных мероприятий?
— Круг общения, друзья, знакомые, сослуживцы. Источники информации, — без особого энтузиазма произнес Георгий. — Но мы пока не готовы к поискам и встречам с этими людьми. У нас недостаточно информации.
— Видишь, сам все прекрасно понимаешь. — Михальский посмотрел в сторону рынка, от автобусной остановки к ним шла симпатичная женщина в норковой шубе. — Вот что я тебе скажу, Георгий. Мне кажется, мы в тупике, потому что с самого начала идем не туда.
— То есть?
— Пока две версии: Белугина убрали те, кому он мог навредить своими публикациями. Или те, кому он уже навредил. В любом случае мы узнаем, кто мог на него обижаться. Но разве это главное? Я не понимаю, зачем было убивать Белугина с такой помпой? Он же в Подмосковье жил. Проще простого: бросить под электричку. Налить в рот водки и бросить.
— Он не пил.
— Тогда зарезать ночью. А перед этим найти обколотого наркомана и вложить ему в руки нож. Красиво, эффективно, а главное — тихо.
— Я тоже думал об этом, — признался Гольцов. — Может, хотели еще напугать и остальных журналистов? Чтоб неповадно было.
— Это ерунда. Пугать сразу всех бессмысленно. С людьми надо работать ювелирно: найти какую-нибудь слабинку и давить на нее. А если убивать, то очень тихо. С Белугиным же вышло как-то топорно. Поверь моей интуиции: разгадка в способе убийства. Надо понять, почему его отправили на тот свет с шумом… И тогда все станет на свои места.
