— Поехали.
Маша прыгнула на сиденье.
— Только быстрее. Пожалуйста! Я вас очень прошу, быстрее, быстрее…
Машина с места бесшумно набрала скорость. Маша сидела, напряженно подавшись вперед, глядя на дорогу. Водитель покосился на нее и только теперь заметил дешевые треники с пузырями на коленях и стоптанные туфли на босу ногу. Когда остановились на красный, подозрительно спросил:
— А деньги-то у тебя есть?
— Что? — обернулась Маша.
— Бабки покажи!
Маша вытащила пачку. Водила присвистнул. Маша и сама только сейчас увидела под рублями зеленые долларовые бумажки. Комкая, запихнула деньги обратно в карман.
«Мерседес» миновал пост ГАИ на границе города и помчался дальше по шоссе. Ночью наконец выпал первый снег и уже шел не останавливаясь, валил крупными хлопьями, будто наверстывал потерянное время; в городе его сразу закидали рыжим песком, сгребли с тротуаров, закоптили выхлопными трубами, а здесь он лежал на полях до горизонта, на еловых лапах, на каждой самой тонкой веточке. Яркий белый свет слепил глаза, он погасил все остальные краски — за одну ночь мир стал черно-белым.
Водитель уже с интересом поглядывал на Машу. Включил магнитофон.
— Много зарабатываешь?
Маша кивнула, не слушая, она покачивалась вперед-назад на сиденье, томительно ощущая стремительно убегающие секунды.
— А быстрее можно? — спросила она.
— Успеем, — ответил тот, но газу не прибавил. — Встречаешь, провожаешь?
— Провожаю… То есть встречаю…
— Откуда?
— Из Америки.
— Помешались все на иностранщине, — сказал водила. Завод «мерседес» купил, — постучал он ладонью по рулю, — чтоб фирмачей встречать. На наших «Волгах» они не могут — у них жопы нежные для наших ухабов… Девку красивую посадишь, она тоже — или в «Интурист», или в Шереметьево…
Он вдруг притормозил и свернул на тропинку в лесок.
— Куда? — крикнула Маша.
— Сейчас… — водила заглушил мотор, снял очки. — Договоримся. За «спасибо» довезу, — он уверенно обнял Машу.
— Я опазываю! Ну, поехали, пожалуйста! — она, защищая локтем тяжелый карман куртки, пыталась вывернуться, но не грубо, чтобы не разозлить. — Потом…
— Успеем… Ну, покажи, как ты им делаешь спасибо…
Маша изо всех сил уперлась ему ладонью в подбородок.
— Сука… — прошипел тот. — Свой мужик, значит, и за десять штук не мужик? — он навалился на Машу, стаскивая треники.
Губан еще раз с разбега ударил в дверь плечом и вырвал с мясом щеколду. Встал посреди комнаты, остолбенело оглядывая разгром. Бросился на кухню, схватил пустой газетный сверток с масляными пятнами…
