О религии маленького ребенка | страница 8



Или на землю кладется пара палок, в один угол бросается плащ, посредине ставится стул. Пароход отправляется, капитан стоит на своем мостике, пассажир лежит на койке, кочегар подбрасывает в топку уголь. Чем меньше вещей нужно для игры, тем больше простора для фантазии. Взрослый может увидеть в примитивной кукле всего-навсего чулок, из которого она сделана, для ребенка же она - любимая наперсница его игр. Пусть даже у нее нет глаз или ног - это неважно. "Дети в игре из всего могут что-то сделать. Палка становится ружьем, деревяшка - шпагой, каждый сверточек - куклой, и каждый угол - шалашом" (Гёте). Этот дар сохраняется у ребенка (хотя благодаря развитию других качеств он постепенно отступает на второй план) самое малое до седьмого года, если мы не разрушим его неловкостью и поучениями. Простой деревянный чурбан для малыша может превратиться в слона или в часы, опрокинутый стол - в повозку, а кровать - в животное для верховой езды или в самолет. Для правильно играющего ребенка фантазия и истина суть одно. И если перечеркнуть всю их подлинность и действительность, то позже это может привести к душевной неустойчивости и физическим болезням. Быстрая смена образов, непосредственно переводящая из одной жизненной ситуации в другую и сопровождающаяся такой серьезностью и убежденностью, характерна лишь для малышей. Зачастую только вместе с ребенком мы можем узнать, как богат мир, насколько он мудр и прекрасен. И тогда мы поймем, что ребенок не может быть бедным. "Бедных" детей вообще не бывает, если взрослые не делают их такими, ибо детская фантазия и умение радоваться невзрачному - неисчерпаемый кладезь.

Ребенок может "обеднеть" лишь в том случае, если его заваливают избытком недетских подарков или эгоистических планов, которые взрослые навязывают ему, преследуя собственные цели. Мы можем сплошь и рядом видеть, что так называемые богатые дети, которые "все имеют", в сущности, бывают самыми бедными, ибо они вряд ли бывают в состоянии обратить всю свою любовь и энергию на какую-нибудь куклу, которая сделана, может быть, всего-навсего из свернутого лоскутка или деревяшки, которая лежала, никем не замеченная, в темном углу. Подобные игрушки не причиняют ущерба творческим силам ребенка, они даже вызывают их к жизни разными мелочами, ими малыш с легкостью творит вокруг себя все новые, невиданные миры. Образы сказок, еще красочнее переливающиеся светом благодаря фантазии, имеют поэтому особую притягательную силу.