Дмитрий Волчек: Жене говорил, что воровство – это творческий акт, воровство сродни написанию книги, потому что весь процесс этого волнения, которое доходит до катарсиса, почти до оргазма, очень близок и в том, и в другом действии.
Ярослав Могутин:Да, и сама идея, что преступление можно кому-то посвятить, как акт благородства или возвышенного почитания, для меня, конечно, тоже была откровением.
И еще один важный момент. Я не хотел быть ограниченным рамками какого-то определённого жанра, и мне нравился тот факт, что Жене, помимо литературного дара, был невероятно одаренным режиссером. Его фильм ''Песнь любви'' оказал невероятное влияние на несколько поколений авангардных режиссеров, включая Кеннета Энгера и Тодда Хейнса. Кстати, мне недавно рассказывал один из моих друзей-кураторов, что музейную выставку в Нью-Йорке запретили в конце 70-х годов только из-за того, что в нее был включен фильм Жене. Его радикальность сохраняется, несмотря на то, что он уже давно считается французским классиком, и это показывает, насколько он опередил свое время и каким был уникальным талантом.
Дмитрий Волчек: Жене – писатель, которого следует читать в молодости, бескомпромиссность его мысли полна замечательной юной энергии. Вспоминает Джереми Рид, автор книги ''Жан Жене, рожденный для поражения''.
Джереми Рид: Я еще в школе учился, когда впервые прочитал Жана Жене. Это была поэтическая проза, призывавшая к подрыванию основ, к бунту. Когда я это читал, я чувствовал, что принадлежу миру отверженных, преступников, изгоев. В фигуре Жене меня привлекало многое: он познал страшную нищету, не получил почти никакого образования, литература его не занимала – по сути, он презирал литературу, как и я. Он противостоял всему, не вписывался в общие рамки, при этом обладая великим талантом, что не могло не раздражать других литераторов – тех, что торговали своим ремеслом.
Жене никогда не отрицал, что бульшую часть жизни провел вне закона. Он выступал за любое противостояние обществу, объясняя это тем, что само общество преступно. Жене считал, что красть дозволено, даже у тех, кто лично ни в чем неповинен. В этом он ошибался. Преступность была у него в крови, причем эту особенность его характера можно расценивать и как достоинство. Капитализм основан на обмане, порабощении людей, справедливо рассуждал он, а значит, я сам буду красть в ответ. На одно преступление я отвечу другим.
Дмитрий Волчек:
