— Ты знаешь, как я тебя люблю!
— Да, конечно!
— И Мишку!
— Конечно, знаю.
— Ты только не злись!
— Да нет же…
А через неделю мне позвонила незнакомая женщина.
— Вы же его друг? — спросила растерянно.
Я подтвердил.
Она сообщила, что он умер. Я только и смог выдавить:
— Как это?
Она рассказала, что жила с ним последние два года.
— Он сильно пил… Но я его любила… Я понимала, что он любит Мусю, но за ним нужно было ухаживать… А потом ему поставили диагноз цирроз печени. Врач сказал, что если он не бросит пить, то ему не будут искать донора на пересадку… Он бросил пить, и мне показалось, что наша жизнь почти счастливая… Его очень сильно мучило, что Муся не разрешала общаться с дочерью… У него на нервной почве месяца два рука правая плохо работала, и он опять не мог играть… Ну, понимаете, денег было немного… — Она на несколько секунд прервалась. — Вы знаете… Он к вам прощаться приезжал… И к Мише в Голландию тоже… Шансов на донора не было… Редкая кровь… Перед отъездом к вам, в Москву, ему обещали, что проживет еще месяца два-три… У него там дело было, брат должен был ему деньги, папино наследство, часть его…
— Я знаю…
— Он дал ему три тысячи долларов… А вы понимаете, квартира в самом центре… Когда он вам звонил несколько дней назад, он уже знал, что остались часы, может, дни…
Я понял, почему он выпил столько саке…
Его пьяная болтовня о совместном творчестве была прощанием со мною, с юностью, с верой в наши пацанские идеалы…
Я плакал в голос…
— Мы его здесь сожжем, в Париже, а урну привезем в Москву, подхоронить к папе… Вы нам поможете?
— Да…
— Совсем забыла сказать! — Ее голос вдруг стал радостным. — За два дня… За два дня Муся привела к нему дочь Машу, и они помирились… Это очень важно, очень важно, что он умер в мире с дочерью…
А потом мы хоронили урну с его прахом. Я устроил поминки, на которых были почти забытые люди из юности. Только Мишка не смог приехать из Голландии, сославшись на тяжелую эмигрантскую жизнь. Много за столом говорил брат моего друга… Почему-то у меня не было к нему ненависти…
Она, неофициальная вдова, действительно очень была похожа на Мусю. Но чуточку другая. У нее не было сучьего взгляда, а от того она была некрасива…
Потом я краем уха слышал, что Муся устраивала концерты в память о своем муже, гениальном скрипаче. Играла на папиной скрипке дочь… Потом официальная вдова выпустила несколько CD…
Через три года Муся мне позвонила и спросила:
— Ты меня ненавидишь?
— Нет, — ответил я. — Что ты!..
