Она повернулась лицом к морю.
Песок… Где песок?
Старого пляжа у крепости больше не было. Вдоль моря протянулась бескрайняя парковка.
Внезапно она расхохоталась как сумасшедшая.
Рядом пробежала кошка, осторожная и сосредоточенная, как она сама, потерлась о ногу. Одна из тех кошек, жаждущих ласки — может быть, из-за течки, — которые, стоит до них дотронуться, сразу же опрокидываются на спину. Надкусанные уши, рыжеватая шерстка. Кошка повалилась на асфальт лапами кверху и стала тереться о него. Анджелина нагнулась, чтобы почесать ее светлое брюшко. Та включила приспособление для мурлыканья. Анджелина взяла ее на руки, поцеловала в мордочку, будто приятно пахнущего младенца. Похоже, ей не хотелось отпускать зверя. Вито улыбнулся: он тоже любил животных. Но было что-то странное в неожиданной привязанности матери к этому бродячему созданию. Казалось, она приехала в Триполи только для того, чтобы найти здесь эту больную драную кошку. Но когда Анжелина выпрямилась, с ней вроде бы все было в порядке. Она подняла солнечные очки на макушку и посмотрела на город незащищенными глазами. Посмотрела на Санту.
Мама, помнишь всех этих кошек, когда мы выходили из дома…
Бабушка, пошатываясь, прошла по всему корсо Сичилия и не сказала ни единого слова. Потом она присела на ступеньку под пальмой, и Вито подумал: «Вот она и присела под конец жизни». Затем она издала вздох, тут же унесенный ветром, — решительный и удовлетворенный. Вздох, подобный клинку, который погружается в тело и задевает жизненно важный орган.
Многие здания в историческом центре уцелели, разве что были ниже и грязнее, чем в воспоминаниях Санты. Другие исчезли, погребенные под наслоениями архитектуры, наслоениями жизни. Старого еврейского кладбища больше не существовало: оно оказалось под вычурными небоскребами в форме губной гармошки, стоявшими на бетонном цоколе.
Давай купим мороженого, лимонаду.
Мама взяла за руку бабушку, старую и скрюченную. Наверное, так же они шли по городу сорок лет назад, когда бабушка вела Анджелину в собор или в мороженицу «Поло Норд».
На улицах царил хаос: машины, велосипеды, бродячие торговцы. Но Анджелина и Санта двигались по четкому маршруту. Обе заметно повеселели: две охотничьи собаки, принюхивающиеся, чтобы напасть на след крови. Подняв голову, они отгоняли городские шумы, новые роскошные здания банков, конференц-залы, искали свой город, столько времени закрытый для них. Преодолевали улицы и переулки, оставшиеся в памяти. Лавки остались все такими же жалкими: старые манекены, вышедшие из моды наряды. На рынке рядом с сумками из верблюжьей кожи — куча подделок с надписью «Louis Vuitton». Портреты вождя на каждом углу.
