Впрочем, мирная картина Даниэля не успокоила. Колдун или колдуны, размышлял он, пригнали грокона, чтобы вспороть мне брюхо и оставить Элли без защиты. Но они, пожалуй, побоятся подвергать опасности ее саму. Не станут рисковать, вызывая из водных глубин какого-нибудь гада, длиннорыла или снапера — случись что, ей со сломанной рукой недолго и утонуть. А это им ни к чему. Значит, пока мы на реке, можно надеяться, что нас не тронут. Положим, к берегу мы не пристанем, пока не доберемся до поселка. Но сомневаюсь, чтобы нас так запросто к нему подпустили. Где-нибудь да нападут; знать бы, где и как?..
Он развязал полотняный мешок с едой, отрезал ломоть хлеба, с двух сторон натер его копченым мясом и бросил Сильверу. Пес вмиг проглотил хлеб и улегся перед хозяином, умильно заглядывая в лицо: «А мясо? Мясо-то где?»
— Не канючь, — строго сказал пастух. — Если повезет, получишь рыбы.
Сильвер со вздохом отвернулся. Даниэль перекусил, зачерпнул пригоршню воды, сделал несколько глотков. Вздрогнул, расплескал воду и схватился за лук: в темной глубине рядом с плотом мелькнула длинная узкая тень. Вот снова, на этот раз впереди. Извивается и очень шустро плывет. Неужто водяная змея? Но их тут вовек не бывало.
И все же это не рыба — змея. Вот не хватало нечисти! Того и гляди, вползет на бревно да ужалит; раз ее подослал колдун, только и жди беды. Без особой надежды Даниэль прицелился и спустил тетиву. Стрела ушла в воду, а змея неожиданно пропала. Не уплыла — просто-напросто исчезла, испарилась. Что за напасть? Пастух оглянулся на Элли. Зеленоглазая наблюдала за ним с любопытством и, казалось, с недоумением. Она не видала змею? Ему почудилось?
Даниэлю сделалось не по себе. Добро бы сражаться с Ревунами, с гроконом, даже с вербэром, ужасом Тайга — но с настоящими, живыми. А стрелять по призракам, порожденным чарами — гиблое дело. Впустую израсходуешь стрелы и только. И никак не узнаешь, когда кончатся призраки и появится какой-нибудь взаправдашний зверь, которого ты не примешь всерьез, а он без хлопот отхватит тебе голову. Даниэль положил лук на доски, спустил тетиву. Подумал и натянул ее снова. Их трое на плоту — неужто все вместе они не отличат живого врага от наваждения?
Впереди показалась полоска открытого берега. Даниэль отлично знал эту поросшую густым разнотравьем прогалину: Сат Аш обожал сворачивать сюда на водопой по пути от хижины в поселок.
И сейчас пастуху вдруг отчаянно захотелось подогнать туда плот, вытащить его на берег, развалиться в душистой траве, поглядеть в синее небо, забыть обо всем… Он тряхнул головой. Что за дурь? Тут так отдохнешь — муравьи добела твои кости обчистят, а Элли окажется у колдунов.
