1 июля. Сегодня наступил июль, по этому случаю сорвала с календаря июньский листок. В комнате у меня висит календарь, какой банки дарят своим клиентам, и на оторванной странице — фотография женщины, немного похожей на маму, она пьет сок в какой-то горной хижине. За ней виднеются вершины гор и ясное-ясное голубое небо. Но так как у нас все еще сплошные дожди, видеть это неприятно. Опять смотрела из окна второго этажа на реку Нотагава, испугалась, когда мимо проплыла крыша маленького домика. В комнате ужасно жарко, но особенно плохо, что нельзя открыть окно.
2 июля. Сказала папе, что из окна второго этажа видно, как река Нотагава быстро поднимается вверх по склону и все ближе подступает к нашему дому. «Все будет хорошо, все будет хорошо!» — сказал папа и легонько похлопал меня по голове. Юдзи совсем выздоровел и весело колотил кулачками по столу.
3 июля. Провал, который видно из окна, стал еще больше, протянулся во всю ширину дороги. В него со всех сторон множеством ручейков стекает дождевая вода. Видимо, поэтому края размываются, оползают и провал становится шире. А при сильном дожде в провале скапливается вода, образуя поток, который впадает в подступившую совсем близко реку. В какой-то момент исчезло трехэтажное здание Кредитного банка Дзёхоку, находившееся в торговом квартале. Река Нотагава, должно быть, увеличилась уже раз в сто. Поскольку дядя с семьей так и не приехал, я спросила у папы, что случилось. Папа сказал: «Потом расскажу». Но эти дни папа все время сидит, прижав радиоприемник к уху и уставившись в одну точку, так что мне делается страшно.
4 июля. И на втором, и на первом этаже все отсырело от воды, теперь мы даже дома вынуждены надевать обувь. До сих пор мама и папа ходили в тапочках, а теперь сменили их на сапоги. Очень чудно ходить по дому в сапогах. Стена на кухне разбухла, стала мягкой, так что, когда папа ткнул в нее пальцем, обшивка сразу же вся обвалилась. За ней густо наросла плесень тошнотворного цвета и расплодились какие-то красные слизняки. Папа забил все это фанерой.
5 июля. Из окна туалета видела, как тетя Кавамото, несмотря на дождь, распахнула окна и яростно лупила по своему плоскому барабану. Я сказала маме. Но она не произнесла ни слова, только печально покачала головой. Сегодня уже и моя комната оказалась затопленной, все перебрались в комнату с телевизором. Но и там матрасы отсырели. «Если бы подали электричество, можно было бы немного подсушить…» — сказала мама. Поскольку сухого в доме уже почти ничего не осталось, Юдзи ходит без подгузников, выставив письку. Но он опять чувствуют себя неважно и все время хнычет.
