– А что случилось?
– Пришел ко мне молодой парень. Внештатник. Симпатичный такой. Энергичный. Вакансий у меня не было, но уж очень он просил его испытать. И я дал ему задание. Срешко Петрович, так его звали. И всего-то ему было двадцать два года, бедняге.
– Что с ним случилось?
– Машина сбила. Прямо у дома, в котором он жил с матерью. Зилич хоть и в бегах, однако организовать убийство в Белграде ему по-прежнему ничего не стоит.
– Адрес матери у вас есть?
– Погодите. Мы посылали на похороны венок.
Он отыскал адрес и попрощался с гостем.
– Последний вопрос, – сказал Декстер. – Когда все это случилось?
– Шесть месяцев назад. Сразу после Нового года. Хотите совет, мистер Барнс? Оставьте Зилича в покое. Он убьет вас.
Дом 23 по улице Новый Белград представлял собой одно из множества многоэтажных жилых строений, выросших в годы правления коммунистов. Госпожа Петрович жила на девятом этаже, лифт не работал. Декстер решил, что особого смысла встречаться с ней наедине нет – по-английски она наверняка не говорит, а он не знает сербскохорватского. Умненькая, хорошенькая девушка-портье из “Хайатта”, Анна, предложила ему свою помощь. Двести долларов за час работы после окончания смены ее более чем устраивали.
Они пришли на место в семь вечера. Госпожа Петрович выглядела женщиной, пришибленной жизнью. Муж погиб при аварии на заводе, сына убили прямо под окнами дома. Гостей она встретила настороженно.
Декстер принес ей большой букет цветов, которые Анна расставила в крошечной, обшарпанной комнате по трем вазам.
– Я хочу написать о том, что произошло с вашим сыном, – сказал Декстер. – Я понимаю, это его не вернет, но, возможно, мне удастся разоблачить человека, который его погубил. Поможете мне?
Она пожала плечами:
– Я ничего не знаю.
– В ту ночь, когда он погиб, – у него было что-нибудь при себе?
– Не знаю. Тело обыскали. И все забрали.
– Они обыскали тело? Прямо на улице?
– Да.
– А какие-нибудь бумаги, записи он хранил? Здесь, в квартире?
– Да, бумаги были, только я в них никогда не заглядывала. Их тоже забрали, все до одной.
– Полицейские?
– Нет, те люди. Они вернулись. Две ночи спустя. Велели мне сидеть вон там, в углу. Обшарили квартиру. И унесли все, что у него было.
– Значит, ничего из того, над чем он работал для господина Кобача, не сохранилось?
– Только снимок. Про снимок-то я совсем и забыла.
– Пожалуйста, расскажите мне о снимке.
Подробности проявлялись постепенно, одна мелкая деталь за другой. За три дня до гибели начинающий репортер Срешко побывал на новогоднем приеме, и там ему залили красным вином джинсовый костюм. Мать уложила костюм в мешок, чтобы отнести в чистку. И забыла о нем, а бандитов мешок не заинтересовал. Позже, когда она складывала вещи погибшего сына, из кармана куртки выпала фотография.
