Согласно этим соображениям, авторитарная модель, основанная на дельфинско-африканерском меньшинстве и анчоусно-темнокожем гетто, недостаточно устойчива, а главное, недостаточно беспощадна. Ведь в ней все-таки есть что-то от современности. А ну как найдется адекватный африканер, который займется не тупым завинчиванием апартеидных гаек, а выгодным для африканеров частичным демонтажем гетто? Это же повлечет многие нежелательные последствия! Как практические — адекватный африканер может додуматься и до национализации «Де Бирс», дабы обеспечить взаимопонимание между дельфинами и анчоусами, так и иные. А ну как этот адекватный африканер начнет еще более глубокую трансформацию, прекратит деление на дельфинов и анчоусов, изменит идеологию, глубоко преобразует культурную и социальную ситуацию? Это ведь безумно опасно не только в практическом, но и в мироустроительном, концептуальном плане.
Теперь — другой сценарий. Быстренько демонтируются гетто-бантустаны внутри ЮАР. И вся ЮАР превращается в огромное гетто. Да, при этом ужасно пострадают дельфины-африканеры — для них это неприемлемо. А для «Де Бирс»? В практическом смысле слова — ничего страшного.
Чернокожие захотят чем-то питаться. Им надо будет выходить на внешний рынок и продавать все те же алмазы. Возможностей для продажи у них меньше, чем у африканеров. А значит, продавать они будут дешевле. Возможно, они захотят сменить «Де Бирс» на другую транснациональную компанию. Но другая транснациональная компания, занимающаяся тем же самым, — это та же самая «Де Бирс» под другой вывеской.
Что же касается мироустроительной ситуации, а также иных ситуаций еще более высокого ранга, то тут сплошные выгоды. Если не для самой «Де Бирс», то для той высшей иноземной элиты, которая эту самую «Де Бирс» полностью контролирует. Гнойники архаизации, сосредоточенные в гетто, не вычищаются, а используются для повсеместной архаизации. Теперь уже никогда и ни у кого не возникнет желания превратить апартеидное общество в гражданское. Потому что псевдотриумф архаизированного населения надежнейшим образом отсекает общество от современности во всех смыслах этого слова. Осуществив это в отдельно взятой ЮАР, можно далее распространить результаты эксперимента на другие страны. А потом и провести, так сказать, окончательный, глобальный эксперимент. Мы видим, что эксперименты по архаизации осуществляются — конечно же, с поправкой на специфику той или иной страны — и в Ираке, и в Ливии, и в Тунисе, и в Египте. Когда иначе нельзя — бомбят. И реализуют на практике подлое предупреждение, сделанное Клинтоном сербам: «Мы вбомбим вас в средневековье». Вбомбливают даже не в средневековье, а в глубокую архаику. А когда можно не бомбить — действуют более мягко. В Ливии бомбили, а в Египте — нет. Но результат один и тот же.
