Во всю ивановскую | страница 18



* * *

Перешли в клеть. Там стояла Толина гармошка, Николай взял и поиграл немножко.

— Толь, — как мне показалось, сказал с грустью. — Как ты мне дом помогал делать, помнишь?

— Как же. Те с двуручником дорожили, пол сошкантивали.

— Да. А потом ты сочинил. И про пол тоже. «И дрогнет он в свой час под каблуком, а я рвану гармонь-полубаянку, чтоб друг в последний раз холостяком спел и сплясал лихую «сербиянку».

Когда Николай ушел, Толя рассказал, что Николай его одноклассник только до шестого класса, а там ему пришлось идти работать — умер от ран отец и от туберкулеза старший брат. И Николай больше не учился. До всего доходил сам. Но жену выучил, она учительница.

Не было нам суждено отдохнуть в этот вечер. Явился за нами и с ходу заявил, что мы обещали у них побывать, Толя Бляха медная.

— Когда это обещали?

— А в Красное-то ходили, перед этим. Я ж говорил, туда могли бы не ходить.

— Туда сильней тянули.

Толя вздохнул и велел мне надевать красную рубаху.

— А ты, бляха медная, коз-то нашел? — спросил я.

— Нашел, покажу.

Я впервые видел оренбургских коз пуховой породы. Длинношерстные чистенькие красавицы с умненькими жующими козьими мордочками и каменно замерший черноглазый козел очень мне понравились, и этим я очень угодил Толе. Чтоб не путать, назову его фамилию — Смертин. Он муж другой Толиной сестры, тоже Риммы, еще в гостях была тетка Лиза, сестра Анны Антоновны, и Ольга, ее дочь с мужем Николаем, очень молчаливым, по фамилии — Русских.

И в этом застолье были песни, частушки, пляски. Как подарок были две старинные песни, которых я раньше не слышал и которые до сих пор в Чистополье пелись. Вот первая:

Девица, красавица, что, скажи, с тобой,
Отчего ты сделалась бледной и худой?
Иль тоска-кручинушка высушила грудь,
Или тебя, бедную, сглазил кто-нибудь?
На сердце есть кручинушка, сохну день от дня,
Сглазил добрый молодец бедную меня.
Полноте печалиться и тратить красоту,
Разве не найдется милых на свету?
Много в кебе звездочек, полон небосклон,
Много в свете молодцев, но они — не он.

Перед второй надо предупредить, что «герба» — это межевой столб.


Вы поля, вы поля, вы широкие поля…
Что во этих полях урожай был не мал.
Что во этих полях среди поля герба,
Как под этой гербой солдат битый лежал.
Он не битый лежал, сильно раненный,
Голова его вся изломана,
Бела грудь его вся изранена,
На груди его крест золотый лежал,
А в ногах его конь вороный стоял.
Уж ты конь, ты мой конь,
Развороный мой конь,
Ты лети-ка, мой конь, на Россию домой,