— Товарищ командующий армией, — вытянулся Лейриц, — разрешите доложить: прибыл спецпоезд и двадцать бойцов. Противник приближается к Береттьоуйфалу. На нескольких разъездах мы обнаружили эшелоны солдат, пытавшихся бежать в тыл, и отправили их на фронт…
По путям станции одни за другим двигались составы. На перроне, против главного входа в вокзал, толпился народ: беженцы, красноармейцы… В диспетчерскую доносились хриплые голоса: «Покарать убийц!», «Смерть белым извергам!», «Впустите, мы расправимся с мерзавцами!» И вдруг все смолкли, увидев шагающих сомкнутым строем жандармов.
Стоявший на посту у входа боец забарабанил в дверь:
— Товарищ командующий, жандармы!
Самуэли быстро вышел на перрон и лицом к лицу столкнулся с красноармейцем из Надькароя.
— Я приведу наших! Всех! Рассчитаемся с жандармами! Ощиплем перышки! — и, сверкая горящими глазами, солдат убежал.
По путям, гулко чеканя шаг и прижав к плечам карабины, шли повзводно триста сатмарских жандармов. Всем своим видом они как бы демонстрировали непреклонную решимость сокрушить все на своем пути. А со всех сторон группами подходили надькаройские солдаты. Воинственный шаг жандармов несколько поубавился. Они ужо озирались по сторонам, нервно кусая губы, и крепче сжимали ружейные ремни побелевшими пальцами…
Жандармский поручик остановил колонну против главного входа в вокзал.
— Смирно! Вольно! К но-ге! — сняв белую перчатку, он с деланным спокойствием обратился к столпившимся солдатам и выстроившимся у входа бойцам-ленинцам.
— Мы не хотим, чтобы лилась мадьярская кровь…
— А чего же вы хотите? — резко оборвал его Самуэли.
— Освободить подполковника и фельдфебелей. Отпустите их — и мы уйдем.
— Немедленно сдать оружие! — категорическим тоном потребовал командующий. — Вы арестованы. Все ваше поведение и этот маскарад, — он указал на султаны… — я расцениваю как контрреволюционную вылазку.
Щека поручика нервно дернулась.
— Советская власть низложена, жандармерия восстановлена в правах. Здесь еще пока ваша власть, а в Будапеште…
— Прекратите! Даю три минуты. Не сдадите оружие — прикажу открыть огонь!
— А я даю две минуты! — нагло ответил поручик. — Освободите наших людей, в противном случае применим силу!
Самуэли что-то сказал Герлеи, тот, козырнув, направился в здание. Вскоре дверь диспетчерской распахнулась, и на пороге появились подполковник жандармерии и два фельдфебеля. Жандармы вздохнули с облегчением. Но в следующее мгновение они увидели, что руки пленных связаны за спиной, а позади них в два ряда выстроились восемь бойцов охраны.
