— Теперь часто будем ходить в оперу, — негромко сказал Тибор.
А на следующий день, 16 апреля, утром тревожно зазвонил телефон:
— …Румыны? Вдоль всей границы?..
Переведя дух, Самуэли негромко произнес:
— Хорошо, хоть не вся Антанта. Румынские войска — это еще куда ни шло… Попробуем справиться.
Он тут же позвонил Арпаду Лейрицу в Наркомат по военным делам. Просил непременно зайти к нему.
С тех пор как судьба свела их в Соликамском лагере, Тибор всегда помнил о нем, знал — в трудные минуты Лейриц не подведет.
На следующий день Арпад пришел к Самуэли.
— Нет, мой друг… Бём никогда не наладит работу! — заявил он, не поздоровавшись и жадно затягиваясь сигаретой.
«Это с его-то легкими!»— с грустью подумал Тибор.
— На заседании коллегии одно переливание из пустого в порожнее. Армию нашу по сей день нельзя назвать боеспособной. Она по-прежнему состоит из формирований времен буржуазной республики, ничего не изменилось. Рабочих батальонов мало, они плохо обучены. Вооружение интернациональных частей оставляет желать лучшего. Чистку офицерского корпуса до конца не довели. Даже командный состав секейской[16] дивизии не тронули. А эта дивизия и вооружена и экипирована лучше других. Бём считает ее лучшим соединением армии, и сейчас она держит оборону на румынском фронте. О политико-воспитательной работе Бём и слышать не хочет, уверяет, что офицеры-секейцы все, как один, патриоты и будут сражаться не щадя жизни.
— Секейские националисты дорожат буржуазными порядками, а не родиной, — озабоченно сказал Самуэли, и лицо его помрачнело.
— Кто побывал в Советской России, воочию в этом убедился, — согласился Лейриц. — Но как убедить Бёма и Хаубриха? Каждую попытку профильтровать командный состав они встречают в штыки. Правда, насколько мне известно, в воинские части посланы комиссары. Но почему-то среди них нет ни одного интернационалиста, воевавшего в Советской России. Испытанных комиссаров-интернационалистов можно встретить только в штабах крупных соединений. Да и то их назначили туда после вмешательства Правительственного Совета, а точнее, по настоянию Бела Купа. С одной румынской армией мы еще как-нибудь справимся… Но вот если придется воевать со всеми сопредельными государствами… — Лейриц замолчал, продолжая нервно курить.
— Ну, это пока нам не угрожает, — сказал Самуэли. — Антанта решила прощупать нашу обороноспособность. Что ж, она может и просчитаться. У нас есть могучий союзник — мировая революция!
