— Уезжаете? Что, опять ничего не вышло? — Армен потер большой и указательный пальцы, пытаясь перевести сказанное на язык жестов.
Младший неопределенно повел плечом и, подняв ладонь левой руки, правой с поразительной ловкостью изобразил, будто пишет и тут же стирает что-то, затем, коротко ударив по большому пальцу и вытянув руку, показал то ли на улицу, то ли на Китак, то ли на окружающий мир, горизонт, небо… Армен кивнул головой — дескать, понимаю и, глядя на простодушно-улыбчивое лицо глухонемого, подумал, что его преимущество, пожалуй, в том, что он в точности соответствует своему возрасту, и, растроганный, похлопал его по плечу. Когда они простились, Армен посмотрел им вслед, и его снова восхитила здоровая и гармоничная красота старшего брата. Перейдя улицу и войдя в огромную вечернюю тень ближайшего дерева, Армен со всей остротой почувствовал, что двое глухонемых братьев, кажется, вездесущи и никогда не пропадут в этой жизни.
Пропадет только он…
Большой перекресток представлял собой не отличающуюся четкостью форм площадь, где встречались, с одной стороны, Нижний Китак с Верхним, а с другой — лес со степью. Точкой их пересечения был обширный круг, на котором, судя по всему, планировали разбить цветник, но сейчас там громоздились комья ссохшейся грязи, разбитые бутылки, щепки и прочий мусор. В центре круга на четырех крепких столбах высился громадный щит, точно такой, какой Армен видел по дороге в Китак. Текст был тот же — «Новый закон — в действии», и написан он был теми же волнообразными буквами на таком же синем фоне. Щит как бы держал под контролем все четыре стороны света и одинаково хорошо был виден с любой точки.
Не доходя до перекрестка, в небольшом дворике в глубине улицы, Армен заметил женщину с худым, костистым лицом, длинными волосами и отрешенным взглядом. Она сидела под единственным в этом дворике деревом и покачивала головой. У ее ног на коленках стоял лопоухий малыш трех-четырех лет и просительно заглядывал ей в глаза. Очевидно, он что-то спрашивал, а мать в ответ лишь качала головой. Армену почему-то показалось, что женщина эта со времени Сотворения мира сидит под этим деревом и качает головой. Он подошел и спросил, как ему найти хлебный магазин, но как раз в эту минуту мимо с адским грохотом проехала машина, заглушив его слова. Ничего не понявшая женщина увидела лишь протянутую руку Армена и уставилась на него в недоумении. На миг Армен испытал такое чувство, точно он попрошайка и просит у нее милостыню — кусок хлеба. Он резко повернулся и ушел, в то время как женщина снова приняла ту же позу, продолжая покачивать головой…
