Пионерская песенка, которую я напевал, замерла у меня на губах. Она была из другого времени.
Я наклонился над Иваном и поглядел ему в лицо. Одну руку он положил под голову, а ладонью другой прикрыл глаза от солнца. Грудь его поднималась и опускалась: он ровно дышал.
Но сон его был чуток. Иван ощутил на себе мой взгляд и отнял ладонь от глаз. Улыбнулся, поглядел на облака.
— Задремал я, это к дождю. Облака собираются над горами, а потом сгрудятся в тучу, и дождь пойдёт.
Заговорить с ним или нет?
— Иван, ты знаешь, что у меня два имени? С самого рождения. Папа хотел назвать Иваном, а мама — Виктором. Вот я и стал называться Иввик. И каждому теперь объяснять.
Иван стряхнул прилипшие к волосам травинки и спокойно подождал, пока я закончу свои объяснения.
— Ну и что? — сказал он.
— Как — что?
— Да ведь имя — не самое главное. Имя может быть каким угодно, всё одно. Сердце — вот что главное. Ради кого и чего оно бьётся…
Иван опустился на мягкую траву, зажмурился.
— Кого любишь и кого ненавидишь, что западает тебе в душу, куда идёшь — вот что. Человек, который ничего не помнит и не любит, бойцом никогда не станет. Курица только о навозной куче думает.
Иван опёрся на локоть.
— Всё забываю вас спросить, вы Мефодия знаете?
В разговор вступил Наско-Почемучка:
— Есть у нас один Мефодий в шестом «Б», очень здорово бумажных змеев клеит.
— Нет, не этот. Я о другом вас спрашиваю. Его зовут Мефодий Стоянов. Он в вашем городе живёт. Маленький такой, светловолосый, глаза чёрные. Очень любит петь и так здорово поёт, чёрт! Он студент-агроном. Вернее, бывший студент. Исключили. Сейчас он в подполье. Как же это вышло, что вы не знаете Мефодия?
— Не знаем, — вздохнул я.
Иван встал:
— Ничего. Скоро узнаете. Может, даже завтра к вечеру он тут окажется.
Возле моста у деревни Иван должен был предъявить пропуск двум немолодым солдатам. Один был высокий и тонкий, как жердь, другой — приземистый, толстый.
— Скучно, а? Придумали себе занятие для развлечения? — попытался заговорить с ними Иван.
— Иди своей дорогой! — рявкнул тонкий.
— Нелёгкая, братец, у тебя служба — обыскивать людей.
— Сказал — проходи!
Иван остановился на мосту, наклонился через перила. Постоял так минутку, потом опять обратился к солдатам:
— А знаете, где река глубже всего?
Солдаты не отвечали, глядели на него насупившись.
— Не знаете, — засмеялся Иван. — Вот здесь и притаилась глубина. Река течёт быстро да весело, а здесь — страшная глубина, только её не видно.
