Машины остановились в отдалении, не приближаясь к бронированному монстру.
– «Сункар»!!! Немедленно прекратить движение!!! Или открываем огонь!!!
– Стою, стою! Зачем кричать? А насчет огня – запросите у дежурного офицера статус машины! – весело ответила Ольга, подключившись к общей сети.
– Что она несет? Какой статус? – непонимающе произнес Ковальский.
– Дежурный, какой статус «Сункара»? – адмирал лучше разбирался в этом, и у него появилось нехорошее предчувствие. Он уже много раз пожалел, что пошел на поводу у полковника.
– Статус – «Режим полной самоликвидации», – доложил дежурный офицер.
– Отбой! Все на исходную позицию! Проклятье!!! Эта тварь перехитрила нас и здесь! – стукнул кулаком по столу адмирал.
– Что случилось, Ваше превосходительство?
– Вы знаете, что такое режим полной самоликвидации, полковник? Нет? А я знаю! При частичной самоликвидации срабатывает только термический заряд, оставляя от машины и всего, что в ней, один пепел. А при полной самоликвидации производится еще и подрыв всего имеющегося на борту боезапаса. Этот режим применяется для предотвращения несанкционированного доступа в машину, оказавшуюся на вражеской территории. В случае повреждения корпуса или попытки проникновения бортовой компьютер проводит подрыв всего оставшегося боезапаса. А у нас в данном случае – это четыре ракеты «Гранит» с ядерной боеголовкой мощностью в одну мегатонну каждая, не считая прочей мелочи. Если хоть одна из них рванет, от базы останутся одни воспоминания.
– Но ведь Шереметьева не самоубийца. Не будет же она подрывать саму себя?
– Она, возможно, и не будет. Но если штурмовик атакуют, его бортовой компьютер воспримет это как попытку несанкционированного доступа в машину и произведет подрыв. Мы ничего не можем сейчас с ней сделать, она держит нас за горло.
– На «Сункаре»! Шереметьева, это вы? – спросил адмирал по радио.
В ответ раздался веселый голос Ольги:
– О, адмирал! Добрый день! Вообще-то, воспитанные люди сначала здороваются!
Адмирал даже задохнулся от злости. Никто с ним никогда не разговаривал в таком тоне, и поэтому он сорвался:
– Молчать!!! Немедленно выйти из машины!!! Я приказываю!!!
– Прошу прощения, а я отказываю.
– Что вы себе позволяете, Шереметьева?! – бушевал адмирал.
– Адмирал, вы заблудились во времени. Приказывать вы могли капитану второго ранга Шереметьевой. А беглую преступницу Шереметьеву вы можете только просить. Вы еще не уяснили разницы? Ведете себя, как последний хам по отношению к даме! Меня, между прочим, зовут Ольга Александровна, если вы не забыли. – Ольга специально вела разговор на дежурном канале, зная, что их слышат все. Она представляла, как сейчас все навострили уши, слушая их перебранку. Не каждый день услышишь такое!
