Александра Борисовна — пока пусть будет просто Саша — отнюдь не считала себя чем-либо обделенной. У нее были замечательные мама с папой, замечательная работа, жила она в замечательном городе, в замечательной, хоть и не слишком большой, двухкомнатной квартире.
У нее было множество разнообразных интересов помимо работы, и по этой причине не оставалось времени на скуку или какую-то там неудовлетворенность. Она занималась большим теннисом — для общей физической нагрузки; она ходила в театры и на кинопоказы — в силу духовной потребности; она осваивала компьютер и французский язык — дабы не атрофировался интеллект и будучи убеждена, что знания не бывают лишними. Еще она любила порыбачить на зорьке вместе с папой, а потом лепить с мамой пироги из пышного, поющего в руках теста.
Те недолгие часы, что она проводила в своей городской квартире, скрашивал ей огромный рыжий кот по имени Реджинальд Кеннет Дуайт, псевдоним Элтон Джон, для своих — Реджи, а по-простому — Рыжий.
С ним у Саши было полное взаимопонимание — никаких обременительных обязательств друг перед другом, никаких обид или претензий. Только самое насущное: один должен не забыть обеспечить другого питанием на день, а другой — постараться не делать пакостей. В частности, пользоваться в определенных нуждах отведенными местами: спать на своей, а не на хозяйкиной подушке, есть из своей миски, а не с полу или со стола и запрыгивать на унитаз, а не пристраиваться под ним. Почти каждые выходные Саша ездила к маме с папой и брала с собой Рыжего, где он лениво — по причине насильственно искорененного мужского начала — дружил с родительской кошкой Плюшкой.
Да, в ее двадцать восемь лет у Саши не было своей семьи. Но это только потому, что к вопросу брака она подходила гораздо серьезней других. Ну и еще этот джип… Словно про нее сказал наш великий сатирик, если перефразировать: вы на троллейбусе, я на джипе — поговорим, коли догоните. Хотя эту ситуацию Саша не моделировала сознательно. Она очень любила свой джип. Любила взирать с высоты его высокой подвески сквозь темное стекло на окружающий мир, покорно стелющийся под могучие колеса.
Она присмотрела его давно, несколько лет тому назад, когда они с папой попали на большой международный автосалон. Оба были весьма неравнодушны к технике, особенно — к красивой технике. Они ходили по стендам автомобилестроительных фирм и зачарованно разглядывали в деталях каждый экземпляр. И, без преувеличения, каждый казался им верхом — нет, не инженерной даже мысли — а верхом изящества и дизайнерской дерзости.
