– Камнями кидали. Окно высадили – я подушками закрыла, а то комары летят. Ерунда, вставлю. Самое интересное, что я ведь всех их знаю, многим помогала – и от армии их детей спасала, и справки делала – и даже денег не брала, если была такая возможность. И тут вдруг я превратилась в 'сучку маньяка'. Неблагодарные твари! Больше палец о палец для них не ударю!
– А чего отчим девчонки так на тебя выступал? С чего вдруг он на меня показал? Ты же знаешь, я и девчонки-то никакой не знаю и никогда не видел.
– Он подкатывал ко мне. Ещё при муже. Я пожаловалась, что этот тип мне проходу не даёт, так муж его встретил и морду набил. С тех пор он нас ненавидит. Как он был рад, что у нас случилась беда. Вот и сейчас – не удержался, чтобы не нагадить. И ведь знает, что невинного осудят, и что преступник останется на свободе! И поди ж ты…
У меня в голове вертелись кое-какие мысли по этому поводу, но пока что обдумывать их я не мог. Тело зудело, болело, раны и ссадины чесались – надо было скорее вымыться, всё остальное потом.
Мария поставила на газовую плиту вёдра с водой, притащила здоровенное цинковое корыто. Налила туда холодной воды, и дожидаясь, когда нагреется вода в вёдрах, стала меня раздевать.
– Что это за дырка в рубахе у тебя спереди? И шрам на груди? Раньше его не было…
– Они мне ломик воткнули в грудь, когда добивали. Насквозь пробили.
– Ничего себе…и ты выжил с таким ранением? Да этому шраму, кажется, месяца два!
– Все часа два. Ты же знаешь, у меня всё быстро заживает.
– Ляг на спину, я штаны с тебя стяну…ой, чёрт! У тебя тут всё синее они тебе всё тут отбили! Может всё-таки скорую?
– Не надо скорой. Я знаю, что всё заживёт. А синее – я участковому врезал по яйцам, вот он и оторвался за свою поруганную честь. Ничего, всё заработает, ещё покувыркаемся с тобой.
– Кувыркальщик – жалостливо вздохнула Мария – тебя сейчас только в могилу кувыркать, тьфу-тьфу-тьфу, какой из тебя…
– В могилу? Был я там. Ничего хорошего там нет. Выбрался. И ещё выберусь. Хрен возьмут!
Женщина сняла с огня вёдра, налила из них в корыто и помогла мне перебраться в ёмкость.
Горячая вода покрыла моё больное тело и я расслабился, тут же провалившись в забытье. Сквозь сон я ощущал, как Маша меня мыла губкой, тёрла, намыливала и снова обмывала. Потом она властно потянула меня вверх, и я подчинился, встав на ноги, шатаясь, как пьяный. Накрыла полотенцем, вытерла, и повела на мой диван, где уложила и укрыла одеялом. Я уснул.
