Уилл подошел к кровати и внимательно глядел на меня своими незрячими глазами.
— Но есть и упрямые цветы. Вон та красная роза. Она цепляется за ветку и не падает. Я сам не свой, когда за ней наблюдаю. Все внутри переворачивается.
— Адриан, прошу тебя…
— Вы не хотите говорить о цветах? Я-то думал, вы любите цветы. Ведь это вы оживили сад.
— Адриан, я люблю цветы. Но сейчас мне хочется поговорить о наших отношениях, как учитель и ученик.
— Нормальные отношения. Разве нет?
— Их нет. Меня наняли заниматься с тобой. Сказали, что ты очень хочешь учиться. А с недавнего времени я понял, что получаю громадные деньги только за то, что живу в этом доме и почитываю книжечки в свое удовольствие.
— Вас это не устраивает?
За окном налетевший порыв ветра трепал упрямую красную розу. Несколько лепестков оторвались и улетели.
— Нет, не устраивает. Когда получаешь деньги не за что… выходит, я просто ворую их у твоего отца.
— Считайте это перераспределением богатств. Мой отец получает громадные деньги за имя. За имидж. Он зарабатывает в десятки раз больше тех, кто готовит студию, снимает передачу, — в общем, делает все, чтобы самоуверенная физиономия Роба Кингсбери не исчезла с телеэкранов. Он не заслуживает таких денег. А вы заслуживаете, поскольку вы продолжаете заниматься наукой, даже потеряв зрение. И деньги никогда не падали вам с неба. Это, знаете, как в романе про парня, который грабил богатых и раздавал награбленное бедным.
Естественно, вместе с Уиллом в спальню пришел и Пилот. Он жался к ногам хозяина. Я шевельнул пальцами, подзывая пса.
— Напрасно вы думаете, что я ничему не учусь. Сколько книг я успел прочитать за это время! «Собор Парижской Богоматери», «Призрак Оперы», «Франкенштейн». Сейчас читаю «Портрет Дориана Грея».
Уилл улыбнулся.
— Получается, тематическое чтение.
— Да. Эта тема — темнота. И люди, живущие во тьме.
Я все пытался подозвать Пилота. Пес никак не реагировал. Глупое животное!
— Мы могли бы поговорить об этих книгах. У тебя есть вопросы?
— Хотел спросить. Вот Оскар Уайльд — он был геем?
— О боже! Я-то думал, у тебя серьезные мысли. Может, даже откровения. Что-то умное.
— Не надо читать наставления, Уилл. Так был или не был?
— Был. И немало за это пострадал. — Уилл дотронулся до поводка Пилота. — Пилот к тебе не подойдет. Он чувствует такое же недовольство, как и я. Время перевалило за полдень, а ты все еще в пижаме, валяешься в кровати.
— А с чего вы решили, что я в пижаме? — удивился я.
