Уилл кивнул.
— Тогда я согласен заниматься с тобой. Когда твой отец назвал свои условия, я был в замешательстве. Я никогда не имел дела со знаменитостями, но мне нужны деньги.
Он протянул руку.
Я пожал ее.
— Буду рад учить тебя, Кайл.
— Разрешите представиться. Кайл Кингсбери, сын Роба Кингсбери.
Я пожимал руку Уилла, наслаждаясь его ошеломленным видом.
— Значит, отец дал вам кредитную карточку?
Всю следующую неделю мы напропалую пользовались возможностями отцовской кредитки. Поскольку я решил учиться всерьез, мы заказали множество книг. Прежде всего учебники, но и художественную литературу (включая книги, напечатанные шрифтом Брайля, чтобы Уилл тоже мог читать). Меня изумляло, как быстро он читает руками. Для его комнаты мы купили мебель и спутниковый приемник. Уилл пытался говорить, что нельзя так разбрасываться деньгами, но не слишком настойчиво.
Я рассказал ему про Кендру и наложенное ею заклятие.
— Выдумки, — заявил он. — Ведьм не существует. Должно быть, какая-то редкая болезнь.
— Вы так говорите, потому что не видите меня. А если увидели бы — поверили.
Я рассказал ему про условия, поставленные ведьмой. Уилл не сознался, но, думаю, хотя бы наполовину он мне поверил.
Дня через два после того, как у нас появились книги, Уилл сказал:
— Почитай «Собор Парижской Богоматери». Думаю, тебе понравится.
Я нашел роман среди прочих книг, загромоздивших стол, и присвистнул:
— Ничего себе! Целых пятьсот страниц. Скукотища, наверное.
— А ты все-таки начни, — предложил Уилл. — В общем, это триллер, но другого времени. И приключений там хватает. А если совсем не понравится, выберем что-нибудь другое.
Но я взялся за роман Гюго. Больше из упрямства. Из желания доказать Уиллу, что я могу читать серьезные книги. Роман поглотил меня. Мне понравилось читать на пятом этаже. Там был старый диван, который я подвинул к окну. Я сидел, переворачивая страницу за страницей. Иногда я отрывался от книги и смотрел на улицу и спешащих по ней людей. Кто-то шел к метро, кто-то в магазины. Ребята моего возраста отправлялись в школу, а иные просто болтались по улице, проматывая уроки. Мне казалось, что я знаю каждого из них.
А потом я вновь нырял в другую эпоху, в историю горбуна Квазимодо, жившего при соборе Нотр-Дам. Я понимал, почему Уилл выбрал эту книгу: моя судьба была очень похожа на судьбу Квазимодо. Сидя на пятом этаже и наблюдая за нью-йоркцами, я представлял, как Квазимодо глядел на парижан и танцующую красавицу цыганку Эсмеральду. Но вокруг был не Париж, а Бруклин, и внизу никто не танцевал.
